Ахмет Умит
Стамбульский ребус
© Е. Ларионова, перевод на русский язык, 2021
© Издание на русском языке, оформление.
ТОО «Издательство «Фолиант», 2021
Легендарный город царя Визаса
Посвящаю драгоценной памяти
моего дорогого друга Али Тайгуна
Вчера я взирал на тебя с холма, милый Стамбул.
Бог смотрел на Царя. То была церемония приношения даров: день благодарственной молитвы, момент расплаты, час благоговения. Словно священный подарок, Бог преподнес им этот прекрасный кусок земли, выступающий в море орлиной главой. Ветер волшебной силой наполнил паруса кораблей; земля, будто роженица, превратила брошенные в нее семена в дивные плоды; море стало щедрым и даровало им вкуснейших из рыб. Бог ограждал народ от горестей. Теперь пришел его черед. Царь должен был выполнить предначертанное, то, что и полагалось, — сдержать свое слово. Он схватился за широкий, остро наточенный кинжал.
Бог смотрел на Царя. Небольшую площадку заливал молочноголубой свет. Повсюду чувствовался запах моря. На открытом помосте Царь ощутил подступавшую огнем влажную прохладу. Почуял ее и молодой бык, замерший возле алтаря. Животное вздрогнуло всем телом. Вздрогнули и четверо воинов, с трудом удерживавшие молодого быка. Вздрогнул жрец в шаге позади быка. Но не вздрогнул Царь. Он не улавливал незримого прикосновения ветра, не замечал прохлады, от которой мурашки бежали по телу. Приблизившись, лишь медленно поднял свой кинжал.
Бог смотрел на Царя. Тот, представ пред ним, остановился, почтительно поднял голову. Взглянул на трезубец в руках у Бога. На это вселяющее страх оружие, которое одним ударом могло низвергнуть на дно моря целое царство. Благоговение в его сердце обратилось в страх, и он стремительно отвел взгляд. На какой-то миг все на площадке замерло: ветер, дувший с моря; бык, черная шкура которого яростно подергивалась; воины, сдерживавшие быка. Вдруг надо всем нависла пугающая тишина. Подожди Царь еще немного — и затишье превратится в вечное проклятие, помедли чуть-чуть — он разгневает Бога.
Он немедленно должен заговорить. Дальнейшее ожидание невозможно.
— Эй, Посейдон! — прогремел он. — Эй, бог морей, сотрясающий землю, бог лошадей! Сын Крона и Реи! Брат Зевса и Аида! Эй, сильнейший из бессмертных! Тысяча благодарностей тебе! Преклонение! Море любви! Всё это — тебе!
Ты не отвернулся от нас. Не оставил нас с тех пор, как мы отправились в путь из Мегар. Был рядом с нами в нашей участи. Не испытывал на нас свой гнев. Не вызывал бури перед нашими кораблями. Не обращал свой трезубец против нас. Ты усмирял моря, делал их милостивыми и благодатными.
Эй, самый величественный из богов! Вечный властелин морей! Покровитель переселенцев из Мегар! Не будь тебя — не отыскать нам края, с трех сторон охваченного морями. Не будь тебя — не основать нам нашего юного города, колоссом вознесшегося над плодородными землями. Если бы не ты — не быть нам ни на суше, ни на море. Ты, любящий нас как собственных детей! Ты, проявивший к нам сострадание, явивший нам свою милость, защитивший нас! Мы желаем воздать тебе свою благодарность — принести в жертву этого быка. Просим: прими наш дар. И впредь, как и до сего времени, не отказывай нам в своей милости, храни и оберегай нас. Не откажи, сделай так, чтобы и прочие боги были добры к нам. Лишь ты любишь нас больше всех. Оттого что ты наделен силой и величием.
Казалось, Бог не услышал этих слов и продолжал смотреть извергающими пламя глазами на юного царя юной страны — Визаса. Царь не почувствовал ни капли огорчения из-за такого равнодушия. Не утратив ни в коей мере своего почтения, он пал на колено, приветственно склонил голову. Потом выпрямился и, как воин, твердо нацеленный на свою жертву, пошел к черному быку, которого с трудом удерживали четверо. Бык заметил кинжал раньше приближавшегося к нему Царя. Солнце, будто стремясь известить о неминуемой катастрофе, направило свои лучи на поверхность металла, и те отразились в глазах животного. Бык изо всех сил потянул веревки и попытался сбежать с этой небольшой, со всех сторон пропитанной запахом моря площадки, избавиться от блеска, бившего в глаза. Пытаясь вырваться из плена, он потащил стражников за собою.
Но воины не позволили ему сбежать, крепко удерживали веревками мощное животное.
Бог смотрел на Визаса. Тот не спеша приближался к быку. Почуяв запах Царя, животное еще сильнее взволновалось, его ноздри яростно раздувались. Воины уже не справлялись с ним. Жрец, державший деревянную чашу для крови, давно завел песнопения. Визас застыл перед величественно прекрасным быком и, прежде чем вонзить свой кинжал, с почтением взглянул на свою жертву. Бык тоже устремил на Царя свой взор. Он смотрел с напряженным любопытством, словно хотел разгадать, что же произойдет. Нельзя было заставлять ждать ни Бога, ни быка. Царь снова крепко-накрепко ухватился за рукоять. Сделал шаг, занес кинжал снизу и воткнул в горло быка. Кровь начала хлестать в чашу, удерживаемую жрецом, но бык все еще стоял на месте. Немного погодя он вздрогнул от боли и что есть силы подался вперед. Если бы не воины, бык рванул бы вперед, разбрызгивая кровь, пока не испустит дух. Но крепкие руки не позволили ему сделать это. Силы быка иссякли: он припал на пошатнувшиеся передние ноги, потом шумно завалился на правый бок.