Хотя Лейла пыталась говорить обо всем беспристрастно, а порой и с юмором, боль ее была слишком сильна. И рана настолько свежа, что голос все еще дрожал от злости. Видно было, что внутри у нее все сжималось и горело так, будто Недждет по-прежнему был жив и доставлял ей безграничное страдание. Я смотрел на нее и никак не мог понять, какие чувства охватили ее: ненависть или любовь к бывшему мужу.
— Почему Недждет хотел вернуться? — вдруг спросил Али, нарушив молчание.
Лейла несколько раз нервно моргнула.
— Он говорил, что все еще любит меня.
— Это действительно было так?
Она слегка смутилась, глаза наполнились слезами.
— Не знаю, — ответила она, глубоко вздохнув. Ее плечи задрожали. — И не хочу знать.
Вдруг она заплакала. Очень тихо, прикрыв лицо руками. Длилось это недолго, и вот уже перед нами снова была сильная женщина-директор.
— Извините, не сдержалась. Чувства Недждета никак меня не касаются. Это была полностью его проблема.
В комнате стало тихо. Я раздумывал, как бы опять повернуть разговор в нужное русло, но Али сделал это вместо меня.
— А почему вы разошлись?
— Простите, что вы спросили?
— Вы расстались из-за изменений, которые заметили в Недждете?
На ее лице появилось печальное выражение.
— Можно и так сказать. — Она без колебаний посмотрела на Али. — Он завел шашни с моей помощницей. Девушка была моложе меня на пятнадцать лет. — По ее лицу мелькнула натянутая улыбка. — Он соблазнил мою ассистентку. Будто в мире не существует других женщин.
Теперь пазл начинал складываться. Мы знали кое-что о жертве и о самой Лейле. Но этого было недостаточно.
— У меня никак не выходит из головы предложение руки и сердца, которое вам сделал Недждет, когда вы были молодыми, — нарушил я молчание. — Где это случилось? Вы упомянули, что это было какое-то значимое место.
Лейла задумалась.
— Предложение он мне сделал тоже на мысе Сарайбурну.
— В павильоне Сепетчилер?
— Нет, у храма Посейдона…
Это ни о чем нам не говорило. Лейла с пониманием улыбнулась.
— Разумеется, в наши дни вы не найдете этот памятник. Наша помолвка состоялась там, где предположительно находилось это святилище. Примерно две тысячи семьсот лет тому назад. Переселенцы из Мегар возвели здесь свой первый город — Византий и заложили храмы во имя своих богов. Одним из них и был храм бога морей Посейдона.
Услышав про Византий, Али заинтересовался.
— А Недждет был как-то связан с Византием?
— Это тема его выпускной работы. Он разбирался в этом вопросе. Был одним из немногих специалистов в Турции.
— Поэтому он назвал своего попугая Визасом?
Лейла оживилась.
— Так вы познакомились с Визасом? Эта птица считает себя человеком. Он очарователен.
— Согласен, — наконец-то мой напарник сошелся с Лейлой по мнении. — Удивительное создание.
— А что вы можете сказать по поводу монет? — спросил я, переводя разговор на другую тему. — Недждет проявлял интерес к старинным монетам?
Лейла была немного ошарашена. Наверное, мы нащупали что-то важное, и я собирался двигаться в этом направлении.
— Это не входило в зону его основных интересов. Но в последнее время он увлекся античными монетами. Начал собирать их. И даже завел приличную коллекцию.
Неужели в ладони жертвы была одна из его монет? Это наводит на мысли.
— Где он хранил свою коллекцию? — спросил я. — Уверен, Недждет не выносил ее на всеобщее обозрение.
— Понятия не имею. Должно быть, у себя дома…
Но в доме у Недждета мы не обнаружили ничего, что хотя бы отдаленно напоминало сейф. Следует наведаться туда еще раз. Пока эти мысли носились у меня в голове, Лейла спросила:
— А при чем здесь старинные монеты?
Пришло время раскрыть карты. Тем более что я рассчитывал увидеть ее реакцию.