Наш Стамбул — город разбитых надежд
Мы смотрели на город: Невзат, Демир и я. Наша лодка терялась в тумане, нависшем над морем и пеленой окутавшем Стамбул. Сквозь пелену виднелись лишь минареты мечети Султанахмет, купол собора Святой Софии да башни дворца Топкапы. Казалось, будто город никогда не знавал ни разрушений, ни грязи, ни людского бесчестья. Все, что могло нарушить безупречную картину, природа укрыла белоснежным туманом. Это было словно мимолетное видение в предрассветный час. Словно чудесное облако, сказочный образ. Город, построенный только вчера. В самом начале. Юный, прекрасный, полный надежд город…
Мы смотрели на город. Мы смотрели на наше детство. Вон они, беззаботные мальцы, носятся с криками по улицам Балата, плавают наперегонки в Золотом Роге, дерутся с ребятами из соседних кварталов, воруют сливы из сада священника, ищут сокровища в подвалах тюрьмы Анемас. Вон оно, привидение, бродящее по Малому Влахернскому дворцу; изображение Христа в соборе Святого Георгия; праздничный намаз в мечети Сулеймание; воды священного источника; праздник Богоявления с вылавливанием креста из моря. Кладбище в Эйюпе. Аппетитные запахи, витающие в узких улочках. Соседи, живущие одной дружной семьей…
Мы смотрели на город. Мы смотрели на Хандан. На ту девочку в черной школьной форме, с тонкими, как у олененка, ногами, вечно поднимающую руку быстрее нас, горящую желанием ответить выученный урок. Бесконечные домашние задания. Звонкие затрещины от учителя. Наши воспоминания, повисшие в тумане… Четыре школьника, идущие по улочкам Балата. Дружба, еще не подорванная любовью. Мужество Демира, совесть Невзата, мои стихи. И красота Хандан. Мы смотрели на Хандан, в ее затуманенные, точно Стамбул в ранний утренний час, глаза…
Мы смотрели на город. На увлекавшегося поэзией отца Невзата и на его мать, влюбленную в историю. Мы смотрели на Гюзиде, жену Невзата, и на его дочь Айсун, чьи жизни так рано оборвались… Мы смотрели на отца Демира, который безумно любил жену, страдавшую болезнью Альцгеймера. Мы смотрели на ястреба Демира Хюзюн… Смотрели на моего отца, который после пары рюмок пел замечательные песни, и на мою мать, чье сердце всегда было полно любви и нежности… И снова, раз за разом, наш взгляд возвращался к Хандан. Мы смотрели на девушку, в которую был влюблен каждый из нас. На мою жену. На ее так и не сбывшиеся мечты. На моего сына Умута. Их жизни были так рано оборваны…
Мы смотрели на город: Невзат, Демир и я. На красоты, сотворенные природой. И на уродство, созданное руками современного человека. Мы смотрели на небоскребы, которые высились перед нами как бетонные кинжалы, безжалостно вонзенные в сердце города. Мы смотрели на мосты, точно кандалами сковавшие море. Мы смотрели на еще не тронутые земли, которых с каждым часом, с каждой минутой, с каждой секундой становилось все меньше. Мы смотрели на то, как уничтожают леса, дерево за деревом, кустик за кустиком, цветок за цветком. Мы смотрели на людей, разучившихся жертвовать собой, радоваться, любить, надеяться, поступать по чести. Жалкие, они потеряли самих себя и принимают успех за счастье…
Мы смотрели на город: Невзат, Демир и я. Мы смотрели на лица тех, кого с нами нет. Читали в их глазах отражение нашего собственного горя. Видели наше отчаяние, взращенные нами же бессилие и трусость, уже успевшие глубоко пустить свои корни… Мы смотрели на жизнь, которую у нас отняли. На наши солнечные дни, полные надежд рассветы и веселые вечера давно ушедшей весны… Мы смотрели на наши потускневшие воспоминания, развеянные грезы и разбитые мечты. На город, что, словно усталый корабль, уплывает от нас, унося прочь осколки воспоминаний, грез и мечтаний. Он ускользал в никуда, и вместе с ним ускользали мы сами.
Мы смотрели на Стамбул. На легендарную страну царя Визаса, на столицу империи Константина, на Феодосиевы стены, напоминавшие каменное ожерелье, на неповторимый собор Святой Софии эпохи Юстиниана, на дворец Топкапы, откуда Мехмед Завоеватель управлял половиной мира, на величественную мечеть Сулеймание, возведенную в честь Сулеймана Великолепного. Мы смотрели на правителей, великих полководцев, знатных людей, рабов, слуг. Мы смотрели на женщин — на Пульхерию, Феодору, Хюррем-султан. Мы смотрели на героизм и трусость, созидание и разрушение, мудрость и глупость, сострадание и жестокость. История всего человечества хранилась в этом городе.