— Красивые, однако, цветы, — закрыв тему, я повернулся к Зейнеп. — Нам нужно найти специалистов: историки, ученые-нумизматы — всех, кто может помочь.
— Я займусь этим, — кивнула она.
Али тоже был рад сменить тему.
— Начнем со специалистов по монетам… Должна быть какая-то связь между месяцем, звездой и трупом у памятника Ататюрку.
Пунктик, за который он уцепился, был чрезвычайно важен. Месяц и звезда на монете, отлитой несколько тысяч лет назад, и Мустафа Кемаль… Что это? Политическое послание? Не исключено, что убийца или убийцы — террористы. Подумав еще немного, я решил, что это предположение нелогично. Никогда раньше террористические группировки, правые или левые, не использовали подобные методы. Их акты всегда имели четкие и конкретные цели. Мне не приходилось работать в политическом отделе, но я знал, что большая часть террористических группировок управляется разведслужбами, а здесь-то какая связь? Хотя спецслужбы… возможно, они причастны к этому.
— Так-так, вся банда в сборе, — послышался голос Шефика.
На пороге, меряя нас взглядом, стоял энергичный инспектор-криминалист. Почувствовав напряженность, он мгновенно стал серьезным.
— А я вас как раз искал! — обратился он ко мне. — Личность погибшего установлена.
Отличная новость.
— Нашли документы?
Он показал на пакет с уликами.
— Мы обнаружили бумажник жертвы. В ста метрах от места преступления. В бумажнике было удостоверение, а неподалеку на дороге валялся разбитый телефон.
— Неподалеку? — уточнил я, взяв пакет.
— Лежали практически рядом, метрах в десяти друг от друга… На обочине шоссе, которое ведет из Сарайбурну в Эминёню… Прямо перед павильоном Сепетчилер. Возможно, их выкинули убийцы, когда покидали место преступления…
Я ждал этого, но мне надо было удостовериться:
— Убийцы… Почему ты думаешь, что преступник действовал не в одиночку?
— Это ведь жертвоприношение, как я понимаю. Если бы горло покойному перерезали на месте… они бы там скотобойню устроили, со всеми вытекающими. Значит, убили где-то в другом месте, а одному такой труп далеко не унести. — Тут он будто припомнил что-то важное: — Вы переговорили с местными жителями? Есть свидетели?
Эту работу вел Али, он и тотчас ответил:
— Напротив памятника дежурили военные из гарнизона, но они ничего не заметили. Еще работники парковки по соседству… Любители попить винишко на берегу. Они тоже плечами пожали. Мы опросили всех, кто был в Сарайбурну той ночью: никто ничего не видел.
Шефик кивнул:
— Скорее всего, действовали профессиональные убийцы. Около памятника нет ни следов, ни улик. Если, конечно, не считать трупа, — пошутил он.
Я снова подумал о том, что преступление — работа спецслужб… Загвоздка в том, эти ребята обычно не оставляют никаких посланий. Если, конечно, перед ними не стояла задача направить нас на ложный след.
— Но почему у памятника Ататюрку? — Али озвучил вертевшийся у всех на языке вопрос.
— Да, странно… — отреагировал Шефик.
Прокомментировать это никто из нас не мог.
— Действительно странно, — сказал я. — Может, убийцы и правда хотели дать нам наводку?
Мы еще долго рассуждали, но это нисколько не приблизило нас к истине. Я не стал устраивать мозговой штурм и просто высыпал на стол содержимое пакета.
Бежевое портмоне и расколотый надвое мобильный телефон.
— Шикарный бумажник, — Али был в своем репертуаре. — Кажется, у погибшего водились деньжата.
— Трудно сказать, — ответил Шефик и указал на торчащие из бумажника банкноты. — Похоже, убитый предпочитал наличность. Здесь ровно тысяча двести двадцать пять лир, наши ребята пересчитали. В перчатках, не беспокойся, — перехватил он мой взгляд.
Зейнеп не упустила эту деталь.
— Хочешь сказать, убийц деньги не интересовали? Себе в карман ничего не положили?
— Похоже на то. Не знаю, может, у жертвы было больше денег, но и эта сумма немаленькая.
Сейчас меня больше всего интересовала личность погибшего. Я натянул перчатки и достал удостоверение личности. Но от комментария не воздержался:
— Странно вас слушать, коллеги. Будь преступление совершено из-за денег, убийца или убийцы забрали бы всю наличность. По-другому еще ни разу не было.
— Так и есть…
Мы все сосредоточились на документе, который я держал в руках.
У мужчины на фото стрижка была немного короче, но, вне всяких сомнений, это был убитый. Недждет Денизэль. Родился в Стамбуле 12 августа 1959 года. В графе «семейное положение» значилось «холост».
— Преподаватель университета, — Шефик указал на визитную карточку, выпавшую из бумажника на стол.