— Не переживай, буду как штык. Дом сможешь найти?
— Конечно. Думаешь, если я не из Балата, то не справлюсь? — Она с волнением спросила: — Невзат, а ты уже узнал у ребят про Бахтияра?
С Бахтияром был полный порядок. Еще утром я позвонил из дома Демиру. Он уверил меня, что пес будет бегать, как раньше. Евгению очень обрадовала эта новость. В трубке снова зазвенел ее звонкий голосок, и, прежде чем попрощаться, она еще раз напомнила:
— Пожалуйста, Невзат, не опаздывай вечером.
Я отключил телефон и пошел в кабинет Али. К моему удивлению, рядом с ним была Зейнеп. И никто ни на кого, кажется, не злился. Наоборот, они, улыбаясь, смотрели на монитор, голова к голове. Во мне снова зародилась надежда. Нет, эта парочка определенно не может друг без друга. Хоть и собачатся без конца, но в конце концов будут вместе.
— Доброе утро, — бодро поприветствовал я их. — Что это вы там рассматриваете?
Они встрепенулись, словно пойманные на списывании школяры.
— Доброе, доброе, инспектор, — ответил Али, едва сдерживая смех. Он показал на экран: — Вот, разглядываем статую Константина.
— И что в ней такого интересного?
— Лучше вам этого не видеть, — ответила Зейнеп и хихикнула.
Я быстро подошел к ним. На экране была фотография. Первым делом я заметил женщину. Она была голая, с большой, ничем не прикрытой грудью. Волосы окрашены в яркие цвета: зеленый, желтый, оранжевый. Из одежды — только ярко-красные чулки.
— Кто это? — спросил я, пытаясь врубиться. — Кажется, она сидит на коленях у мужчины?
— Это, инспектор, не женщина, а трансвестит, — давясь от смеха, ответил Али. — И сидит он на коленях у статуи. Статуи того самого Константина.
— Константина? Ты имеешь в виду основателя Константинополя?
— Именно!
Я пригляделся получше — так и есть. Константин восседает на троне. В одной руке держит меч, острый конец которого упирается в землю, другая рука отведена в сторону. Трансвестит сидит на коленях у Константина и, как можно предположить, облизывает шаровидный наконечник рукоятки меча. Ничего себе… Скорее всего, себя не помнил после какой-нибудь развеселой вечеринки, вот и забрался на статую.
Али и Зейнеп продолжали хихикать, но по мне, в фотографии не было ничего смешного. Не поймите меня неправильно, я и в мыслях ничего не имею против гомосексуалистов. За время работы кого только мне не приходилось видеть. Некоторые из них были честнее, благороднее и порядочнее «нормальных» людей. Но что-то в этой фотографии… как бы поточнее сказать… вызывало тягостные чувства.
Не желая портить ребятам настроение, я ограничился вопросом:
— А где находится эта статуя? Уж не рядом ли с Археологическим музеем?
Видимо, голос выдал мой настрой, и беспечную веселость Зейнеп как ветром сдуло.
— Нет, инспектор. Это в Йорке, в Англии.
Странно.
— В Англии? Там-то почему?
— Прежде чем стать императором, Константин вместе с отцом воевал в Галлии и Британии.
Теперь вопросы начал задавать Али:
— Его отец тоже был императором?
— Да, но он был не единоличным правителем. В те времена была распространена тетрархия — власть четырех правителей. Одним из них и был Констанций, отец Константина. Когда он внезапно умер, воины избрали Константина его преемником. Восемнадцать лет он делил власть над Римской империей с другими тремя правителями. И в конце концов, одолев своих соперников, стал единоличным правителем. А потом перенес столицу империи в Византий.
— Да, правильно сделал, — кивнул я, хотя голова моя была занята другим.
Почему в Стамбуле нет статуи Константина? Почему никто об этом не подумал? Да, он принадлежал к другой религии и народу, но ведь это он вел город к процветанию. Без всяких сомнений, Константин стоит в одном ряду с Мехмедом Фатихом Завоевателем и Сулейманом Великолепным.
Зейнеп, конечно же, не подозревала о том, какие мысли носились у меня в голове, и продолжила свой рассказ:
— После переноса столицы Константин прожил недолго. Он правил еще семь лет, а затем скончался.
Все, хватит уже истории.
— Про второго убитого удалось собрать информацию? Как его звали? — сменил я тему.
— Мукаддер Кынаджи.
— Это я помню. Выяснили что-нибудь?
— Строитель по профессии, — ответила Зейнеп. — Работал в организации при мэрии. Владелец четырехэтажного многоквартирного дома в районе Чаршамба.
Я многозначительно закивал.
— Ничего себе! Не слишком ли роскошно для простого сотрудника мэрии?
— Да уж, — согласился Али. — Видимо, и у него рыльце в пушку, как и у Недждета Денизэля.