— Охренеть. Все это просто… охренеть, — сказала Роуз ошарашенно.
— Да, — кивнула Рей. — Все очень тупо.
— Нет. Просто все очень необычно. Ты не думала, что ты ему нравишься?
— Еще чего! — фыркнула Рей. — Мы спорим постоянно. Хотя он мне и нравится, он меня бесит. Как и я его. Ему нравятся такие, как эта его Илайн, — горечь проскользнула в ее голосе.
— Рей, парень не стал бы доверять такие подробности о своей личной жизни человеку, который ему ни капли не нравится. Да, большую часть своей жизни вы общаетесь посредством крика и оскорбления друг друга, но теперь вы с ним явно больше, чем просто знакомые.
В словах Роуз было здравое зерно, или же Рей просто хотела видеть его там.
— Ты ему нравишься, — сказала Роуз, — просто он пока не знает об этом.
— Это как? — хохотнула Рей.
— Не отталкивай его, — сказала Роуз. — Общайся с ним. И постарайся не обзывать его мудилой каждый раз, как вы начинаете говорить друг с другом.
Рей возмущенно вздохнула.
— И вовсе не каждый раз.
— Каждый. Будь милой для разнообразия.
— Окей, — проворчала Рей, — я постараюсь.
— Очень на это надеюсь. Пока.
По ту сторону трубки послышались гудки.
Быть милой для разнообразия. А разве она не милая?
Рей вскочила с кровати, тут же оказавшись возле зеркала в полный рост на дверце шкафа.
Она еще не успела переодеться после школы. Волосы растрепались. Лицо было бледным и уставшим.
Она и чувствовала себя уставшей. От учебы, и от всех эмоциональных потрясений, что она получила сегодня.
Но в то же время, ей казалось, что вот-вот должно случиться нечто очень важное. Это было странное ощущение, едва уловимое и тонкое, на уровне подсознания.
В ней просыпалась надежда на что-то хорошее. И на этот раз она не стала подавлять ее в себе.
***
Когда Бен подъехал к дому, машина дяди Люка была на своем месте, а в гостиной горел свет.
Машины матери не было. Неудивительно. В последний раз она заглядывала домой позавчера вечером, перед отлетом в Набу. На ходу поинтересовалась его делами в школе, тут же говоря с кем-то по телефону, коротко поцеловала в щеку и была такова.
Но кроме автомобиля Люка у подъездной дорожки была еще одна машина, при виде которой Бен зарычал от досады.
Это была старая колымага отца — старый форд грязно-голубого цвета, который тот с необъяснимой любовью и гордостью называл «Соколом».
Отец явился домой. Просто отлично. То, что нужно Бену сейчас.
Хан Соло как обычно выбрал самый лучший момент, чтобы заявить о себе. Без предупреждения.
Бен припарковал автомобиль около дома. Желания входить внутрь абсолютно не было. В голове даже мелькнула мысль о том, не остаться ли ему на ночь в машине. Жаль, что сейчас не лето, и салон выстудится уже через пятнадцать минут, если все время не прогревать двигатель.
Решив, что выбор у него небольшой, он стащил с заднего сиденья рюкзак и вышел наружу, звучно хлопнув дверцей.
Когда он вошел в дом, из кухни раздавались голоса отца и дяди, звенели тарелки.
— Бенни! — воскликнул Хан. — Здравствуй! Как дела, сынок?
Улыбка до ушей, вот-вот треснет.
— Хорошо, — буркнул Бен, стягивая с себя куртку. — Было до твоего приезда. И перестань меня так называть.
— Ох, Бен, придержи свой негатив!
— Чего явился? — нелюбезно спросил Бен, глядя, как отец нарезает хлеб. — Ты же приезжал в прошлом месяце.
— У меня небольшой отпуск. Побуду дома недельки две.
Бен застонал. Недельки две?!
— Типа, перекантуешься две недели дома, а потом снова свалишь.
— Бен, перестань так говорить со своим отцом, — строго сказал Люк племяннику, прожигая его своим фирменным взглядом, которым он обычно одаривал своих нерадивых студентов.
— Да ладно, Люк, мы оба знаем, что этот парень не может другим способом выразить свою любовь.
Хан потрепал сына по черным кудрям и крепко сжал в объятиях, которые Бен стоически перенес, плетью опустив руки по швам и закатив глаза.
— Я тоже очень скучал, сын. Ты гляди, ты уже выше меня!
— Я год как выше тебя.
— Правда? Надо же! Ну ладно, иди мой руки и садись ужинать, ты же голодный?
Столько заботы, удивительно!
Но Бен и правда дико хотел есть.
Люк и Хан совместными усилиями приготовили на удивление съедобные спагетти с замороженными фрикадельками. В этом доме готовить умела только Лея. Несмотря на то, что большую часть времени Бен и Люк оставались вдвоем, за все годы ни один, ни другой готовить так и не научились, поэтому, чаще всего питались полуфабрикатами или едой на вынос.
— Как все-таки твои дела? Что нового? — не унимался Хан.
— Ничего нового.
— А как дела у твоей хорошенькой подружки? Как там ее звали? Элайна?
— Илайн, — почти прорычал Бен, — и она больше не моя подружка.
— Как так вышло?
— Так и вышло.
— Ты не говорил, что больше не встречаешься с этой девочкой, — встрял Люк. — Лея обрадуется.
— Поэтому и не говорил.
— Вообще, я согласен с твоей матерью, — сказал Люк. — Она плохо на тебя влияла.
— Ну что за бред! — простонал Бен, проводя ладонью по лицу. — По вашему, мне вообще ни с кем не следует общаться?
— Твоя успеваемость упала, когда ты стал уделять слишком много времени своей подружке. Лея говорила, у тебя была четверка по истории.
— Я ее исправил!
— Бен, ты должен понимать, что учеба для тебя сейчас…
— Да, да, я знаю, это самое важное в моей жизни!
— Бен, успокойся, — примирительно сказал Хан, а после обратился к Люку. — Вы с Леей доконаете моего сына. Парню в его возрасте нужно не только круглыми сутками сидеть за учебниками, он должен получать жизненный опыт. В том числе и с девушками.
— Когда он решил получить этот опыт, мы забрали его из полиции, — сказал Люк. Хан нахмурился, кивая.
— Да, тут ты прав.
На скулах Бена заходили желваки.
Он с лязгом опустил вилку на стол, вставая.
— Бен, ты не доел, — тут же засуетился Хан.
— Спасибо, наелся, — процедил Бен и вышел из кухни.
Ни разу, ни один их семейный ужин не может пройти нормально. Пора бы Бену привыкнуть к этому, но черт, как же все это бесит!
Все в этой семейке ненормальные!
Лея, бросившая его на собственного брата и погрязшая в работе.
Хан, для которого семья всегда была чем-то вроде бесплатного приложения. Вспомнил пару раз в месяц, что у него вообще-то жена и сын имеются, и уже хорошо.
Люк, со своей манией тотального контроля и маниакальной идеей сделать из него чертового гения.
Любой промах Бена, во всем, воспринимается как катастрофическая ошибка вселенского масштаба.
Он не имел права на ошибки, иначе, по мнению его семьи, превращался в пропащее существо.
Тот инцидент, когда он загремел в полицию, судя по всему, они собираются мусолить до конца его дней.
Да, привод в полицию это не то, чем можно гордиться, и это явно не сыграет ему на руку в будущем, как не устает напоминать мать. Это он понимал сам.
Но у каждого есть предел, черт возьми!
Ворвавшись в свою комнату, он от души шваркнул дверью об косяк. Ударом ладони включил свет. Швырнул о стену битком набитый рюкзак.
Хотелось кричать.
Будь он помладше, он бы так и сделал. Исколотил бы мебель в комнате. Такое было не один раз.
Однако, он уяснил, что приступы гнева ни к чему хорошему не приводят еще полгода назад, когда он исколотил того мерзкого придурка, что отпускал скабрезные шуточки в сторону Илайн.
Бен и Илайн гуляли в тот летний вечер по набережной, когда не совсем трезвая компания каких-то парней заулюлюкала, увидев Илайн. Бена это быстро вывело из себя.
В тот момент он был безмерно благодарен Хану, который несколько лет назад лично отвел его в секцию по борьбе, когда устал от поломанной в приступах ярости мебели в комнате сына.
То были обыкновенные отморозки, и одному из них очень сильно досталось от Бена. Впрочем, Бен тоже не остался без ущерба, как физического, так и морального.