Сегодня Бен подвез ее домой после факультатива.
Рей поглядела вслед удаляющему автомобилю и взбежала по ступеням крыльца к своему дому. Еще с улицы Рей заметила, что в гостиной горит свет – значит, дедушка уже дома. И тут ей вспомнилось его странное поведение утром. В школе она решила, что может он действительно просто не выспался, со всеми бывает, и волноваться абсолютно не о чем. Но сейчас ей вновь стало не по себе.
Рей вошла в дом. Стянула с себя верхнюю одежду, разулась.
–Привет, – сказала она, заглядывая в гостиную.
Оби-Ван вздрогнул, просыпаясь. Он сидел в своей любимом кресле, негромко бормотал телевизор – видимо, он заснул за просмотром телепередачи.
–А, Рей, ты уже вернулась, – сказал он хриплым спросонья голосом. – Который час?
–Почти пять.
–Прости, я тут задремал и не приготовил ничего на ужин.
–Ничего страшного, я сама все сделаю.
Чем дольше Рей глядела на деда, тем более уставшим он ей казался. Она уже собралась подняться в свою комнату, когда Оби-Ван сказал ей:
–Рей, присядь, пожалуйста.
В горле Рей пересохло, но она послушно опустилась на диван рядом с креслом Оби-Вана.
–Дедушка, в чем дело?
Мужчина нервно поджал губы. Руки его дрожали, и он положил их на подлокотники, чтобы тремора не было так заметно. Он глубоко вздохнул и, наконец, сказал:
–Вчера вечером звонила Кира. Она хочет встретиться с тобой.
========== 11 ==========
Сердце Рей ухнуло вниз. А вместе с ним и мозг, как показалось Рей, потому что смысл слов Оби-Вана оставался за гранью ее понимания.
Она сглотнула образовавшийся в горле мерзкий ком, поморщившись, а потом спросила:
– Это та Кира, которая моя мать?
– Да, Рей, та самая Кира, – ответил Оби-Ван.
Рей ошарашенно обводила взглядом комнату, но глаза ее не могли зацепиться ни за одну вещь.
Кира. Мать. Ее мама.
Хочет ее видеть. Спустя пятнадцать лет.
– Очуметь, – выдавила Рей, не сумев иначе выразить свои чувства, и испустила нервный смешок.
Оби-Ван с волнением наблюдал за ней.
– Что ей нужно? – спросила она, переводя взгляд на Оби-Вана.
– Я не знаю, – он прикрыл глаза рукой, а потом пробормотал, обращаясь скорее к себе, чем к Рей: – Это все моя вина. Я во всем виноват.
– Ты о чем? О том, что она ушла? Брось, – Рей не поняла, откуда в ее голосе вдруг появились стальные нотки. – Что такого особенного может заставить человека бросить ребенка и собственного отца и не показываться потом пятнадцать лет?
Оби-Ван поднял на нее совершенно больной взгляд.
– В том, что не рассказывал тебе о ней.
– Не хочу ничего знать.
Первый шок прошел, и на Рей накатила ярость. Что нужно этой женщине от нее? Какое она имеет право будоражить их с Оби-Ваном спокойную жизнь? Прошло столько лет, Рей почти взрослая, почему именно сейчас она решила дать о себе знать? Так много времени Рей провела в неведении, спокойно прожила бы еще столько же времени, потому что Кира – незнакомый для нее человек. Рей не знает о ней ничего, кроме ее имени.
– Я знаю, сейчас ты злишься, – сказал Оби-Ван, – и это абсолютно естественно. Признаться, я и сам пребываю в смятении. Ты можешь отказаться от встречи, – мягко сказал он, накрывая ее руку своей, – но прежде, все же обдумай все это как следует. Кира пригласила тебя на обед в субботу. К своей семье.
– Она обзавелась семьей? – со злой усмешкой спросила Рей.
Оби-Ван тяжело вздохнул, вновь отводя взгляд.
– Видимо, позже она снова сошлась с тем мужчиной, с твоим отцом. Они вместе уже много лет и у них есть сын. Так она сказала.
Рей казалось, что у нее вот-вот нервно задергается глаз. Ну и дичь. Что еще за второсортная мыльная опера?! Загулявшая мать, бросившая маленькую дочь на попечение своего отца, объявляется через много лет, но объявляется не одна, а с багажом из мужа, который является отцом брошенной дочери, и сына.
Рей хотелось расхохотаться. Это бред. Все это. Полнейший абсурд. И она не хотела в нем участвовать.
– Я не хочу никого видеть, – громко сказала Рей, поднимаясь с дивана и подхватывая рюкзак с пола. – Передай ей, что я не приду.
И выскочила из гостиной прежде, чем Оби-Ван успел ей что-нибудь сказать.
Несмотря на взвинченное состояние, Рей не стала ни бешено хлопать дверью, ни кидаться вещами. Хотя, может, и стоило, возможно, это бы уняло тот дикий огонь, полыхающий в ее груди. Ее потряхивало нервной дрожью, и она чувствовала озноб. Собственное тело казалось ей тесным и громоздким, и она никак не могла сделать нормального вздоха.
Рей села на аккуратно застеленную кровать и с силой зажмурилась. Реальность происходящего ускользала от нее, как дым.
Все эти годы мать была для нее все равно, что мифическое существо. Далекое и нереальное, как казалось Рей. Хотя, доказательством существования Киры Кеноби была сама Рей, это не делало ее более реальной для девушки.
Она никогда не знала, что это такое – когда у тебя есть мама, которая рядом с тобой и заботится о тебе. Все, что было у Рей – это дедушка Оби-Ван, и она была счастлива, что он у нее есть.
Их жизнь была счастливой, спокойной и размеренной, и Рей не хотела что-то в ней менять. Или чтобы в нее так вероломно вторгались те, кто однажды ушел из этой семьи без сожаления.
Очередная волна злости прокатилась по Рей, заставив ее с силой стиснуть челюсти и кулаки.
Она не хотела, чтобы все это происходило. Не хотела. Было бы здорово, если бы завтра она проснулась и оказалось, что никакая Кира Кеноби никому не звонила, и все по-прежнему. Что все будет как обычно, она будет беспокоиться из-за контрольных, из-за которых ей и беспокоиться не следует, и сходить с ума по Бену Соло.
Бен.
Окостеневшими пальцами она вынула телефон из кармана джинсов. Разблокировав и войдя в контакты, долго глядела на его номер, но не решилась позвонить.
Рей не могла заставить себя нажать на кнопку. При мысли о том, чтобы рассказать кому-то о Кире, язык будто прилипал к небу. Она не знала, почему она не могла поговорить о ней с кем-нибудь.
Девушка едва не выронила телефон из рук, когда тот завибрировал на беззвучном режиме. Звонила Роуз. На секунду Рей задумалась, стоит ли сейчас отвечать на звонок подруги, но потом все же провела пальцем по сенсеру.
– Привет, Роуз, – сказала Рей ровным тоном, которого от себя не ожидала.
– Привет! Чем занята? – весело спросила Роуз.
– Только что пришла домой. А ты?
– Я у Финна. Пытаюсь развлечь болезного, – Роуз фыркнула.
– Передай ему, чтобы выздоравливал, – сказала Рей.
– Непременно. Как Соло?
Вот и главный вопрос, который Роуз хотела задать с самого начала.
– А что Соло?
– Рей, – нетерпеливо сказала подруга, – не тупи. Вы уже который день ходите, как приклеенные друг к другу!
– Правда?
– Он втюрился в тебя, точно тебе говорю!
Рей поморщилась от слов Роуз, но та не могла этого видеть.
– Да ни в кого он не втюрился, просто мы подружились. С ним прикольно, – и добавила, слегка подумав, стоит ли это говорить: – Думаю, со временем я сама ему признаюсь.
– Боже, наконец-то! – воскликнула Роуз на том конце связи. – Я уж думала, это никогда не случится!
Рей только хмыкнула, чувствуя, что у нее недостаточно сил для более бурного диалога.
– Рей, – серьезно сказала Роуз, – ты точно нравишься ему. Знаешь, иногда со стороны виднее. И я тебе говорю, что вижу, как он смотрит на тебя, когда ты не видишь.
– И как же он смотрит на меня?
– Так же, как ты – на него. Просто вы двое такие напряжные, просто жуть. Драма на драме. Надеюсь, вы так же драматично разберетесь с тем, что между вами происходит.
Рей негромко рассмеялась. Как же Роуз была права на счет них.
– Не сомневайся, – сказала Рей, – все так и будет.
Однако, сама Рей не испытывала уверенности в своих словах.
– Ладно, до завтра. Тут, кажется, Финн скоро коньки двинет, судя по хрипам, так что я пойду к нему.
– Конечно, иди. Пока.