Такой он видит ее каждый день.
Бен был чертовски влюблен в нее. И больше всего на свете хотел, чтобы это было взаимно.
========== 12 ==========
– … а когда я тебя убью, умрет и последний джедай!
Костяшки пальцев с хрустом врезались в стену, а последовавший за ним вскрик содрал с Бена весь сон.
Черт, как же больно!
Бен лежал на боку, потирая пострадавшую руку и тишина его комнаты полнилась отборнейшей нецензурщиной, которую исторгал парень.
Ну и дичь ему приснилась. Давно ему не снилось подобной херни. Он был Кайло Реном из новых «Звездных войн», а его дядя Люк – дядей Кайло. Бен видел ту финальную сцену, где происходит бой на световых мечах между Кайло и его дядей.
Это все Рей виновата. Они вчера разругались в пух и прах, обсуждая «Звездные войны» и свои теории на предстоящий эпизод, который должен выйти только через год. Рей, как и многие идиоты, считала, что между главной героиней и антагонистом существует романтическая связь, и создатели фильма якобы должны развить сюжет именно в этом направлении. Бен ненавидел подобные теории. Ну, какая романтика! Какое искупление! Никому нафиг не нужна эта сопливая дребедень. Сам Бен жаждал увидеть, как антагонист убьет главную героиню еще в самом начале, потом разделается с неудачниками из явно обреченного Сопротивления, и все это будет подкреплено сценами битв и боев. Еще, ему бы хотелось увидеть развитие политической линии Первого Ордена. По его мнению, это было упущено в предыдущих фильмах.
Дверь в комнату с грохотом раскрылась, и чья-то рука щелкнула выключателем. Комната тут же озарилась ослепляюще-ярким светом, который после темноты казался взрывом сверхновой.
– Какого хрена? – взревел Бен, приподнимаясь на локте и пытаясь рассмотреть прищуренными глазами, кто вломился в его комнату с утра пораньше. Этим кем-то оказалась Лея, в халате и с по-утреннему растрепанными волосами.
– Не выражайся. Ты кричал. Что случилось?
– Блин, мама, выключи свет!
– Ты кричал.
Бен со стоном повалился на спину, прикрывая глаза ладонью.
– Мне сон приснился, ясно! Вот и кричал!
– А, ладно, – сама Лея была сонной и не очень соображающей, – вставай, уже почти семь.
И вышла, закрыв за собой дверь, но не выключив свет. Бен потянулся к телефону, что лежал на тумбочке, чтобы взглянуть, сколько времени. Почти семь, мать твою. Еще только без пятнадцати, куча времени до звонка будильника!
Бен с головой накрылся одеялом. Замечательное начало дня. Теперь заряд ненависти ко всему сущему ему обеспечен на весь день.
С той сцены в библиотеке, когда он едва не поцеловал Рей, прошло два дня. И за это время ни один из них не заговаривал об этом. Бен не знал, поняла ли Рей, что он хотел сделать. Если и поняла, девушка никак это не показывала. Бен, в свою очередь, малодушно предпочел делать вид, что ничего особенного не произошло.
Эта недосказанность убивала.
Бен понимал, что у Рей сейчас не самый легкий период в жизни. Хотя она и держала себя в руках, что само по себе вызывало у него восхищение, порой Бен замечал угрюмое выражение ее лица, когда она думала, что на нее никто не смотрит. Он бы хотел ее обнять в такие моменты, но она едва ли поймет, еще и оплеуху ему влепит, с нее станется.
Бену оставалось только ждать подходящего момента. Но делать это становилось труднее с каждым днем.
Он снова почти заснул, когда, наконец, пропищал будильник. Делать нечего, придется вставать, сколь бы ему ни хотелось этого делать.
Позже, спустившись на кухню позавтракать, он обнаружил, что сегодня вся семейка в полном составе.
Удивительно.
– Доброе утро, – буркнул он, тут же заглядывая в холодильник. Недружный хор голосов отозвался ему с пожеланием доброго утра. Он искоса наблюдал за странно молчаливыми родичами.
Бен залил хлопья молоком и устроился за столом напротив родителей.
–Бен, скоро Рождество. Ты бы не хотел навестить бабушку и дедушку в Озерном Краю? – спросила Лея, отпивая глоток кофе из своей чашки.
Бен напрягся. Это был один из вопросов с подвохом, которые так любила задавать Лея.
– Я обещал бабушке, что проведу у них месяц после окончания школы, – сказал парень, хмуро глядя на мать. – На Рождество я бы хотел остаться дома.
– В таком случае, тебе придется провести новогодние каникулы в одиночестве.
Бен перестал жевать.
– Да ладно, вы снова кидаете меня?!
Лея поморщилась, Люк уставился на яичницу в своей тарелке, Хан упорно не глядел на сына.
– Я не могу позволить себе рождественские каникулы, – спокойно сказала Лея, – я улетаю на Чандрилу. Отпуск твоего отца подходит к концу.
– Ну а ты, дядя? – спросил Бен, грозно глядя на Люка.
– Прости, Бен, я уезжаю в Явин.
Бен выдохнул, качая головой. Охренеть просто. В этом доме не отмечают Рождество уже сколько, лет пять? Даже в детстве Бен мог вспомнить всего два или три Рождества, которые мать и отец провели с ним. Чаще они оставались вместе с Люком, или приезжали бабушка Падме и дедушка Энакин.
– Да пофиг, – негромко сказал Бен. – Не в первый раз, верно? Справлюсь, уже не маленький.
– Бен… – начал Хан, но Бен его перебил.
– Все нормально. Я не люблю праздники, сами знаете.
– Ты уверен, что справишься один? – обеспокоенно спросила Лея.
Бен фыркнул.
«Боже, мама, со своими треволнениями ты явно опоздала».
– Да сих пор справлялся. Не думаю, что за несколько дней со мной что-то случится.
До выхода в школу еще было время, но Бен не стал задерживаться дома. Попрощавшись со всеми, парень оделся и вышел на улицу. Гадкое настроение не изменилось. В том, что ему предстоит провести Рождество в одиночестве, не было ничего удивительного. Странно, но он даже не злился, внутри было пусто.
Наверное, это жалко – когда тебе не с кем провести праздники.
Хотя, он действительно мог уехать к бабушке и дедушке. Бен решил, что он так и поступит, если к тому времени ничего не изменится.
На самом деле, единственной причиной, по которой он не хотел уезжать – была Рей.
***
Рей дала согласие на встречу с родителями два дня назад. Оби-Ван позвонил Кире, и вот уже завтра она увидит свою мать и отца. И младшего брата.
За эти два дня она невероятным образом успокоилась. Будь что будет, решила она. Привыкшая всегда обо всем беспокоиться, сейчас она была на удивление спокойна. В какой-то степени это была заслуга Бена. Его присутствие рядом не оставляло ее одну, наедине с бурлящими в ее голове мыслями.
Она все еще много думала о парне. Но теперь мысли о нем были не проблемой, а отдушиной. Ей хотелось о нем думать, потому что теперь это не приносило былых терзаний и боли.
Он относился к ней так, как если бы она действительно нравилась ему.
Правда, теперь Рей не была так уверена в том, что Бен хотел поцеловать ее, когда он прикоснулся к ней в библиотеке. Парень вел себя, как обычно, и это одновременно успокаивало, и в то же время была некая неудовлетворенность, недосказанность.
Все было, как прежде, однако, Рей чувствовала, что между ними что-то зреет, и не факт, что это что-то хорошее.
Рей вошла в кабинет английского за пять минут до звонка. Бен уже сидел на своем месте и что-то чиркал в голубом скетчбуке, с которым он таскался в последние дни. Он что-то рисовал, но ни за что не показывал свои рисунки Рей.
Девушка кинула свой тяжелый рюкзак на соседнюю парту. С парнем она не поздоровалась, и вообще делала вид, что его здесь нет. Вчера они расстались не на самой лучшей ноте. Все из-за «Звездных войн», будь они неладны. Казалось бы, ерунда, тупо ссориться из-за каких-то фильмов, только если бы они оба не относились к этому так серьезно. А еще, Бен высказал отвратительные идеи на предстоящий фильм, чем очень сильно разозлил Рей.
– Привет, – сказал Бен, не отрывая взгляда от того, чем он занимался.
– Я с тобой не разговариваю.
– Да не очень и хотелось, – фыркнул парень. Рей повернула к нему голову, замечая небольшую ухмылочку в уголке его губ.