Слезы больше не спрашивали ее разрешения. Их скопилось в ней слишком много, и они полились по холодным щекам вниз, крупными каплями скапливаясь под подбородком. Слезы застилали взор, не желали останавливаться, а из горла девушки вырывались какие-то задушенные полувсхлипы—полустоны. Нет, дальше так ехать нельзя. Завидев парковку какого-то крупного супермаркета, Рей поскорее съехала туда.
И только заглушив мотор она, наконец, уткнулась в свои руки в перчатках и зарыдала, сотрясаясь всем телом.
Рей не хотела жалеть себя, ведь это было глупо, но она жалела. Она не хотела ненавидеть Киру, но ненавидела. За то, что бросила. За то, что создала счастливую семейку без нее и живет в красивом доме с черепичной крышей. За то, что ее фамилия теперь — Ридли, а Рей — Кеноби.
За то, что все эти годы она жила с ней в одном городе, но судьба ни разу не свела их.
Но больше всего за то, что посеяла в ней зерно сомнения в Оби-Ване.
Стоило Рей только подумать о том, что сказала Кира про ее дедушку, на нее навалилось такое чувство одиночества и отчужденности, что Рей поневоле сильнее ссутулила плечи и согнулась вперед. Будто что-то невидимое надавило на девушку, заставляя сжиматься и занимать меньше места.
Она плакала так горько, как не плакала никогда в жизни.
Прошло десять минут, потом и пятнадцать, а поток слез не прекращался. Рей всхлипывала и икала, чувствуя дурноту. Нет, надо это заканчивать. Не хватало только потерять сознание, сидя в автомобиле на какой-то парковке.
Рей сделала глубокий вздох и растерла лицо перчатками, мокрыми от впитавшихся слез. Взглянула в зеркало заднего вида и ужаснулась своему виду. Глаза опухли и покраснели, белки бороздили лопнувшие капилляры; нос тоже опух и из него текло.
Достав салфетки из бардачка, девушка попыталась привести себя в более или менее божеский вид. Высморкавшись, утерев лицо и глаза от остатков слез, Рей уставилась на свое отражение, размышляя о том, что же ей делать дальше.
Возвращаться домой не хотелось. В ней не было ни малейших сил на разговор с дедушкой, который обязательно должен был состояться.
Но не сейчас, совершенно точно нет.
Однако, оставаться одной она тоже не могла. Ей катастрофически было нужно рядом чье-то присутствие. Присутствие одного конкретного человека.
Рей полезла в карман за телефоном.
Бен ответил на звонок уже после первого гудка, будто в это время телефон был у него в руках.
— Алло, — раздался из динамика голос парня.
— Привет, — сказала Рей. Голос ее осип, даже она сама слышала, как по-другому он звучит.
— С тобой все в порядке? Где ты?
В голосе Бена явно читалась тревога, отчего Рей улыбнулась. На глаза вновь навернулись слезы, только теперь уже от того, каким же это оказалось облегчением для нее — услышать голос Бена.
— Да, все нормально, — сказала она, пытаясь держать голос более ровным. — Ты не занят? Можно я приеду к тебе?
— Конечно, приезжай. Я ничем не занят. Если честно, я весь день ждал твоего звонка.
Рей всхлипнула в трубку.
— Ты плачешь? — тут же спросил Бен.
— Нет, — поспешно ответила Рей, еще и покачала головой, будто парень мог ее увидеть. — Не плачу. Буду у тебя через двадцать минут.
— Хорошо. Буду ждать.
Рей скинула звонок.
И когда девушка выехала с парковки, она наконец почувствовала, что слезы отступили.
========== 14 ==========
Бен минут десять стоял у окна в гостиной, глядя на пустынную улицу. На улице было солнечно и на удивление безлюдно. Никаких собачников, никаких детей. Судя по всему, даже для них сегодня было слишком морозно.
Парень стоял не шелохнувшись, сцепив руки за спиной, с тех самых пор, как ему позвонила Рей. Да, она сказала, что будет только через двадцать минут, но он так разволновался от того, что девушка вот-вот будет здесь, что просто не знал, куда себя деть.
Время текло слишком медленно.
Он был дома один, и это было ему только на руку. Сейчас Бену меньше всего требовалось излишнее внимание родителей, а Рей точно находилась не в том состоянии, чтобы контактировать с его непростыми в общении родственниками.
Бен страшно за нее беспокоился.
Он уже тысячу раз назвал себя придурком за то, что сам же настаивал на том, чтобы Рей поехала к своим родителям. Ему казалось, что в этой ситуации это единственно верное решение, так оно и являлось на самом деле. Но боль, что он слышал в ее голосе, когда она звонила ему, пронзила его собственное сердце.
Меньше всего на свете он бы хотел, чтобы она испытывала боль.
Да, он сам был причиной ее немалой боли, но ведь теперь все иначе. Одна только мысль о том, что что-то, или кто-то заденет ее, обидит, заставляло его нутро вскипать.
При воспоминании вчерашнего вечера в груди Бена разлилось тепло. Он признался девушке в любви и оказалось, что все его чувства взаимны. Даже больше, Рей сказала, что влюблена в него уже очень давно. Это обескураживало, выбивало из колеи. Бен никак не мог перестать думать о том, как же он не заметил ее чувств. Конечно, сделать это было практически невозможно под броней недоброжелательности по отношению к Бену, что так прочно выстроила вокруг себя Рей. Все эти годы, с самого детства, что они учились вместе, они же толком и не общались. Только собачились друг с другом все время. Как же он упустил тот момент, когда она влюбилась в него? Ведь пойми он, что она неравнодушна к нему, и если бы он сам пригляделся к ней получше, не было бы всей этой истории с Илайн.
Боже, а что Рей чувствовала, когда видела его с Илайн?!
Он вспомнил, как мучился он сам, видя вместе Илайн и Хакса. Это ужасно, что Рей пришлось пережить то же. И все из-за него!
А еще эта глупая, дурацкая, абсолютно тупая затея с тем, чтобы вызвать ревность Илайн с помощью Рей! Господи, ну почему он такой идиот! Бену отчаянно хотелось ударить самого себя.
Да, Рей сказала, что ничего сверхъестественно страшного во всем этом нет, и она сама решила не открываться ему, а потом и с Илайн решила ему помочь тоже сама. Но по отношению к ней все это было жестоко. Он из раза в раз поступал с ее чувствами отвратительно, даже сам о том не подозревая.
И Бена это дико терзало.
Удивительно, как легко по незнанию разбить чувства другого человека.
Бен сжал кулаки, все продолжая вглядываться в окно. Ему отчаянно, до боли в груди хотелось, чтобы девушка оказалась здесь прямо сейчас, сию секунду. Он бы наконец обнял ее, так, как хотел это сделать с того самого момента, как проснулся этим утром. Он бы вообще с ней не расставался.
Парень знал, что это просто гормоны ударили в его голову, заставляя ту кружиться и вращаться, точно карусель, но ему было плевать. Он был готов кричать о своей любви к Рей Кеноби на весь гребаный мир, и ему было бы абсолютно плевать, что он выглядит влюбленным придурком.
В нем бурлило столько чувств, что это было больно.
Он с удивлением понимал, что к Илайн его чувства были другими. Не было столько нежности, что он испытывал по отношению к Рей, не было потребности защитить любой ценой, не было настолько сильной эмоциональной привязанности. С Рей не было нужды прятать свои истинные чувства и настроения. С Рей вообще не нужно было прятаться.
Любовь к разным людям так же имеет различия, как и сами люди.
Бен вынырнул из своих мыслей, когда к дому подъехал и остановился автомобиль. Вскоре из салона выбралась Рей. Бен наблюдал за тем, как она по дорожке подходит к дому, и сделал шаг за штору — не хотел, чтобы она заметила, что он наблюдает за ней. Когда девушка подошла к входной двери, Бен вышел в коридор и открыл дверь, едва прозвенел звонок. Рей слегка отпрянула от неожиданности, когда дверь раскрылась так скоро.
На Бена повеяло холодом из раскрытой настежь двери. Какой-то миг они просто стояли и смотрели друг на друга, а потом Бен вымолвил:
— Привет.
— Привет, — ответила ему Рей.
— Проходи, — сказал Бен, спохватившись, что он все еще держит девушку на пороге. Парень посторонился, и Рей вошла в дом.