— О, по части ненависти тебе нет равных, — Бену не удалось сдержать саркастичных ноток в своем голосе.
— Ну, не скажи. Ты со мной и здесь можешь посоперничать, — ответила девушка в тон Бену.
— Я тебя не ненавидел, — сказал Бен. — Ты мне никогда не нравилась, это факт, но по большому счету, мне было все равно. Я о тебе не думал.
Бен осекся, осознав, как отстойно прозвучали его слова. Даже не смотря на то, что они вроде как ведут откровенный разговор, Бен явно сказал лишнего.
— Прости, я идиот, — сказал он, остановившись.
— Я знаю, что ты обо мне не думал, — Рей отмахнулась от его слов, но Бен все равно видел, как поникли ее плечи. Шел мелкий снег, они стояли под фонарем, проливающим свой электрически-синий свет на них. Бен видел снежинки, что оседали на ее ресницах, щеках и губах. Как они задерживались на секунду на прохладной коже, и тут же исчезали.
— Я люблю тебя, — сказал Бен. Голос его был тих, и волна дрожи прошлась по телу парня, когда он произнес эти слова. Он не хотел просить этим самым прощения за свои неосторожные слова, утешать ее. Бен говорил чистую правду.
Он заметил, как зрачки девушки заметно расширились, а рот приоткрылся. Сотни эмоций проскользнули на ее лице, прежде чем она сказала:
— Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю.
Бен счастливо рассмеялся и притянул девушку к себе, крепко обнимая.
Это был прекрасный момент, который, Бен знал это, навсегда останется в его памяти.
Снег, холод, свет фонаря и слова о любви.
И Рей.
***
Рей минуты три стояла у своего раскрытого школьного шкафчика и рассматривала то, что она там обнаружила. А обнаружила она кучу помятых листов с рисунками, выполненными детсадовцем, судя по технике. Но по содержанию подобную хрень мог нарисовать разве что отбитый психопат. На всех рисунках изображались два персонажа — один мужского пола, другой женского. Тот, что мужского пола был высок, как каланча, и имел впечатляющих размеров уши. Нарисован он был черным карандашом. Женский же персонаж имел растрепанную прическу и носил одежду бомжа.
Мусорщица и Ушастый Соло.
Лучше не придумаешь.
Сюжеты рисунков были весьма занимательны, художник явно обладал недюжинным талантом в области юмора ниже пояса и туалетного юмора. Фразы, что произносили герои, так же отличались полетом фантазии на уровне семиклассников, которые впадают в истерику от слов типа «многочлен».
Загляденье. Шедевр, ни больше, ни меньше.
— Ты чего застряла? — услышала она позади голос Бена. — На математику опоздаем.
— Да вот, знакомлюсь с народным творчеством, — сказала Рей, оборачиваясь и протягивая ему кипу бумаги. — Зацени.
С хмурым выражением лица Бен принял из ее рук рисунки, и уже на первом его брови взметнулись вверх от неожиданности.
— Это что, мы с тобой? — спросил он, один за другим просматривая бездарные картинки, а на эмоции, что отражались на его лице, было любо-дорого смотреть. — Вот же черт! — произнес он, наткнувшись на особо занимательный сюжет.
— Сильно, скажи? — сказала Рей, едва сдерживая хохот. Рисунки явно были подкинуты в ее шкафчик для того, чтобы вызвать ее досаду, однако, подобная ерунда уже давно не трогала ее даже по касательной. Она могла бы даже поблагодарить горе-художника за то, что тот не постеснялся поделиться своими мыслишками умственно отсталого.
— Не то слово, — отозвался Бен. — Фу, мне теперь кошмары будут сниться.
— Мне интересно, кто этот подрастающий талант, — сказала Рей.
— Дэмерон? — предположил Бен.
Рей прыснула.
— Возможно. Наверное, всю ночь старался, рисовал, разрабатывал сюжет.
Оба рассмеялись. Рей живо представила картинку, в которой Дэмерон сидит за письменным столом лишь в свете настольной лампы. На улице глубокая ночь, а он в поте лица водит детскими восковыми карандашами по бумаге, пыхтя от напряжения и желания отомстить за поруганное чувство собственного достоинства.
Кошмар да и только. Ей даже воображать подобное не стоило.
Прозвенел звонок.
— Ладно, идем на урок, — сказал Бен.
— Ага.
По дороге к кабинету математики Рей засунула чужие рисунки в мусорку. И надеялась, что кем бы ни был этот творец, он видел это.
Был понедельник, и с самого утра она то и дело ловила на себе подозрительные взгляды, которые было трудно истолковать. По большому счету, Рей было плевать на это, мало ли какие мысли посещают людей, глядя на нее, но она надеялась, что это не повлечет за собой какую-нибудь очередную дикость, вроде ее вещей в корзине с мусором или в очередной раз поломанный шкафчик.
Если честно, теперь Рей вообще мало что трогало. Раньше, даже не смотря на то, что она пыталась абстрагироваться от окружающего дерьма, мелкие пакости все равно ее расстраивали. От этого невозможно сбежать. Сейчас же, шагая по коридору рядом с Беном, ей казалось, что вокруг них образовался какой-то непроницаемый пузырь, что защищает их обоих от негативных излучений внешнего мира.
И он был весьма кстати, потому что Рей то и дело натыкалась на взгляд Илайн, полный ненависти. Она была везде и всюду. К концу дня Рей даже стала думать, что Бен и Илайн поменялись местами, и теперь уже она ведет за ним слежку.
Рядом с Илайн вечно крутились ее подружки, которые так же изводили Рей гневными взглядами, ибо женская солидарность, будь она неладна.
После обеда наметилось окно, которое Бен и Рей по старой привычке решили скоротать в библиотеке. Рей надеялась, что в это время успеет поработать над докладом по биологии.
Устроившись на своем любимом месте, Рей отправилась в лабиринт книжных стеллажей в поисках литературы к докладу.
Она как раз тянулась к учебнику на верхней полке, когда почувствовала, как чья-то большая горячая ладонь легла на ее поясницу, а другая рука легко дотянулась до нужной ей книги.
Рей обернулась, тут же сталкиваясь взглядом с Беном, который стоял вплотную к ней. Он протянул ей учебник, который Рей взяла в свои руки.
— Спасибо, — пробормотала она, внезапно вспыхнув. Пространства между стеллажами было явно мало для двоих. А учитывая то, что Бен был совсем к ней близко, казалось, что и воздуха стало меньше.
— Всегда пожалуйста, — сказал парень с ехидной ухмылочкой. Рей поняла, что ладонь с ее талии Бен так и не убрал. Даже больше, и второй обхватил ее поясницу, привлекая еще ближе. Он наклонился к ней максимально близко, так, что она чувствовала тепло его дыхания на своих губах. Инстинктивно девушка подалась вперед, размыкая губы, но лишь натолкнулась на его насмешливый взгляд, когда парень отклонился назад, не давая ей коснуться себя. Непроизвольно из нее вырвался вздох разочарования, что вызвало негромкую усмешку Бена. Он игры играть с ней вздумал?
Однако, она чувствовала, как бешено бьется его сердце рядом с ее собственным, бьющимся так же неистово.
Свободной от учебника рукой Рей провела по спине парня вверх, зарываясь в его шикарную шевелюру. Ощущать его мягкие пряди между пальцев — это нечто.
Парень не выдержал первым, резко сократив то ничтожное расстояние, что все еще оставалось между ними, и накрыл губы Рей своими.
Так они еще не целовались. Бен жадно сминал ее губы, вдавливая в свое тело. Руки его скользили по ее телу, и Рей просто задыхалась от подобного напора.
Как это называется? Страсть?
Рей была уверена, что это оно и есть. Иначе, как еще назвать этот пожар, что разгорался в самой середине ее груди и растекался по всему телу?
Когда Бен оторвался от ее губ, она почувствовала горячий поцелуй под линией челюсти, а после на шее, над воротом джемпера.
Она рвано втянула в себя воздух, пытаясь не издавать других звуков, что могли бы выдать то, чем они тут занимаются. Но это было крайне трудно. Потому что это было так… Это было слишком.
Бен тяжело дышал ей в шею, и Рей ощущала его дрожь. Сама она лихорадочно сжимала плечо парня.