— Да. Двину тебе по яйцам и убегу, защищая свою честь.
Бен засмеялся, наконец отрываясь от Рей. Ее щеки покраснели, а грудь высоко поднималась и опадала от частого дыхания.
— Уверен, что так и будет, — кивнул он, накрывая ее щеки своими ладонями и уткнувшись своим лбом в ее.
— Я тоже тебя хочу, — прошептала она, — но…
— Не смей объясняться, — сказал Бен, серьезно глядя девушке в глаза. — Я знаю. Я сказал это, только чтобы ты знала. Все будет тогда, когда ты решишь. Если решишь.
Рей кивнула, улыбаясь. Бен улыбнулся в ответ, притягивая ее в свои объятия. Он обожал такие моменты — когда пыл обоих уже иссякал, и они просто льнули друг к другу, будто удовлетворяя потребность нежных прикосновений, смакуя ощущения от чужих ладоней на своем теле, чужого дыхания и просто присутствия.
После уроков Бен решил поехать в торговый центр, вновь попытать счастья с подарком для Рей. Возможно, к нему снизойдет озарение.
Побывал в книжном. Минут пятнадцать перебирал свои любимые книги, которыми он бы хотел поделиться с Рей, но так и не решил, какую выбрать.
Поглазел на шелковые шарфы. Нет, не это.
И дурацкие рождественские сувениры ему тоже не нужны.
Пребывая в отчаянии, Бен прошатался еще час, пока его взгляд не зацепился за одну вещь на витрине ювелирного. Черт, и все было так просто?!
Украшение — совершенно банально, но именно эта вещь была тем, что нужно.
Вечером того же дня Бен сидел в своей комнате и пытался доделать очередную научную работу, защита которой предстояла сразу после рождественских каникул, но постоянно отвлекался на переписку с Рей. В доме был еще отец, но когда Бен пришел домой, то заметил, что тот собирает вещи. Лея и Люк отчалили уже утром.
Было такое чувство, будто все они в спешном порядке покидают дом прямо перед праздником, лишь бы поскорее оставить его одного. Конечно, это было не так, и это всего лишь ребяческие выдумки Бена, попытка пожалеть себя, несчастного. Жалость к себе была позорной, но Бен ничего не мог с собой поделать.
В дверь постучали.
— Бен, можно? — донесся до него голос отца.
— Да, заходи, — отозвался парень. Хан вошел в комнату.
— Уже уезжаешь? — спросил Бен, оглядывая отца. Тот в кои-то веки побрился и надел нормальные брюки, а не те растянутые треники, в которых обитал последние две недели.
— Ага, — кивнул Хан, — прости, что так вышло.
— Да все нормально, — хмыкнул Бен, — не в первый раз.
— Но ты все равно обижаешься.
— Обижаюсь, конечно.
Какое-то время Хан молча глядел на него, а потом протянул небольшую черную коробочку.
— Это от нас с матерью. С наступающим Рождеством.
Открыв коробку, Бен обнаружил внутри часы. Довольно дорогие по виду.
— Взрослому человеку полагаются взрослые подарки, — сказал Хан, приподняв уголок губ в полуулыбке.
Бен поднял взгляд на отца и сказал негромко:
— Спасибо.
— Да не за что, — Хан хлопнул его по плечу. — Уверен, что не хочешь поехать в Озерный Край? Лея вернется только через неделю, а Люк пробудет в Явине до конца каникул.
— Нет, — Бен мотнул головой, — хочу провести Рождество с Рей.
Хан хохотнул.
— Я бы тоже выбрал девушку, если бы выбор стоял между ней и твоим чокнутым дедом.
— Дедушка не чокнутый, — проворчал Бен. Деда он любил, хотя тот и правда был несколько своеобразным человеком.
— Как скажешь, — сказал Хан. — Только он до сих пор грозится меня придушить каждый раз, когда видит рядом с твоей матерью.
Бен усмехнулся. Да, так оно и было. Энакин Скайуокер даже через столько лет не был доволен мужем, которого выбрала его единственная дочь.
— Мне нравится твоя новая подружка, — сказал Хан. — Симпатичная, умная. Лея была такой же.
Бен хотел привычно огрызнуться, чтобы Хан не лез не свои дела, но подумав, сказал:
— Да, Рей такая.
Хан кинул на него странный взгляд, улыбнувшись, а потом сказал:
— Что ж, если ты уже все решил, то мне пора. С наступающим Рождеством, сынок.
— С Рождеством, пап, — отозвался Бен.
— Поверь, мне безумно жаль, что так получилось. Действительно жаль. Не хочу, чтобы ты думал, будто праздновать такой праздник, как Рождество, вдали от дома мне предпочтительнее, чем в кругу своей семьи. Так складываются обстоятельства.
А ведь Бен действительно никогда не рассматривал этот вопрос с этой точки зрения, всегда думая лишь о том, что его бросают в очередной раз собственные родители. О том, что только ему так хреново и вообще он самый несчастный человек на свете. Его родителям тоже приходилось несладко. Конечно, всегда можно было сослаться на их эгоистичность и помешанность на работе, из-за чего оба забили на собственного сына. Если бы они на самом деле хотели провести с ним время, то обязательно нашли бы для этого способ, отменили важные совещания, отменили рейсы. Это возможно в кино, или книгах, но подобное не работает в реальной жизни. Здесь нужно уметь договариваться, идти на уступки и проявлять терпимость.
То, чего Бен не делал никогда. Потому что не понимал этого.
— Все нормально, — сказал Бен, глядя на отца, — правда. Счастливого Рождества.
Губы Хана дрогнули в печальной улыбке, а потом он потрепал его по волосам, совсем как Лея. Ну, что за тупая привычка?!
Когда отец покинул комнату, Бен некоторое время просто сидел, откинувшись на спинку стула, бездумно глядя на экран ноутбука. Снизу доносились едва слышные звуки отцовских сборов, потом хлопнула входная дверь. Завелась старое корыто Хана, которое наверняка слышала вся улица. А потом и этот звук затих где-то в улицах города. Бен остался один.
В доме стояла гулкая тишина. Пока не раздался звук оповещения о новом сообщении. Писала Рей.
Нет, Бен не остался один.
***
В первый день рождественских каникул Оби-Ван куда-то ушел с самого утра. По крайней мере, проснувшись в десять и спустившись на кухню завтракать, Рей обнаружила, что она одна в доме. На столе обнаружилась записка, с содержанием о том, что дедушке пришлось уехать в академию по важным делам. Сделав себе чашку чая, Рей устроилась за обеденным столом.
За окном медленно падали крупные хлопья снега. Сегодня был Сочельник. Рей прихлебнула чай, наслаждаясь тишиной зимнего утра. Это было волшебно — никуда не спешить и ни о чем не беспокоиться, потому что последняя неделя вышла жутко выматывающей из-за конца семестра. Бен, этакий ботаник, даже вчера сидел за каким-то научным проектом для Йоды. Виделись они больше только в школе, оба слишком загруженные в свободное время.
Они были с Беном всего неделю, но Рей была счастлива. Настолько, насколько это вообще возможно.
И она была так сильно влюблена в него, что это даже пугало.
Как правило, то, чего мы очень жаждем долгое время, в конечном счете разочаровывает. Но, наконец, получив Бена, она даже не ожидала, что может полюбить его еще сильнее. Узнав его по-настоящему, она обнаружила, что за стеной мудачества скрывается поистине парень мечты. По крайней мере, для Рей он был именно таким.
Привычка спорить друг с другом никуда не делась, лишь вышла на другой уровень. Глядя на распаленного Бена, Рей испытывала ненормальное желание наброситься на него с поцелуями. Что она и сделала вчера, чем удивила его. Это она видела по его лицу.
У Рей участился пульс, когда она вспомнила слова Бена. О том, что он хочет ее. Когда она ответила взаимностью, ее слова были истинной правдой. Вот только готовой к этому она точно не была. И была безмерно благодарна Бену за то, что тот не давит на нее. Парень вообще относился к ней очень трепетно и нежно, и отчего-то каждое проявление его невероятной чуткости до сих пор удивляло ее. Она не привыкла к подобному отношению. Не привыкла к тому, что кто-то смотрит на нее влюбленными глазами. Не привыкла к подобного рода взаимоотношениям, потому что для нее все это было впервые.
Иногда ей казалось, что все это просто прекрасный сон. Уж слишком все неправдоподобно хорошо было. И невольно она все ждала какого-нибудь подвоха, оплеухи от коварной судьбы, которая в очередной раз докажет, что за все хорошее следует платить. Что за хорошим обязательно следует какое-нибудь дерьмо.