— Берут, но тебе не понравится, — насмешливо хмыкает он.
— Мне и сейчас не нравится.
Что он может ответить? Ничего. Да я даже сама себе ничего не могу ответить просто потому, что не понимаю что дальше. Пусть я не хотела детей, пусть истерила бы первые недели, но это ничего не значит. Узнав о беременности, я бы перекроила себя, смогла принять и полюбить того, ближе кого у меня не будет. И справилась бы, несмотря ни на что справилась, если бы не очередная подлость того, кто…
Нет. Не здесь и не сейчас.
— Алис…
— Давай перемотаем все твои утешения и правильные слова. Не хочу это слышать, — прикрыв глаза, прошу Кира, зная, что он поймёт. Возможно, единственный из всех.
— Рассказать тебе о Косте? — не разочаровывает он.
— Мне уже рассказали, — покачав головой, вздыхаю я. — Все три медсестры ходят и по очереди информирует о состоянии отца, заодно убеждая, что всё закончилось, и скоро его спустят в обычную палату. Видимо, боятся как бы я ещё раз в обморок не грохнулась и им не пришлось снова меня оперировать.
— Я бы на их месте тоже боялся, — улыбается Кир и берёт мою безвольную ладонь. — Хочешь, принесу пирожных? Твоих любимых.
— Хочу покоя, — едва слышно произношу я в потолок, чувствуя, как надламывается что-то в груди, — и счастья. Глупого и банального, как в детских книжках. Такого, в которое перестаёшь верить одновременно с дедом Морозом. Которое не ждёшь уже потому, что искалеченным не снаружи, внутри, оно не полагается. Слишком много чести.
— Оно придёт, — тихо, с улыбкой в голосе, отзывается Кир и, потянувшись, осторожно стирает бегущую по моей щеке слезу. — Только ты не поверишь. Будешь язвить, сопротивляться… Ты ведь всегда сопротивляешься. — Ещё одно лёгкое касание и ещё одна слеза. — Только настоящее счастье не имеет привычки спрашивать, оно не даёт времени на раздумья, не ждёт и не спорит. Оно ослепляет, оглушает, сбивает с орбиты, несмотря на всё твоё сопротивление.
— Так было с Кирой? — Я всё ещё смотрю в потолок и не вижу его лица.
— Кира… — Голос отдаляется и слышно как прогибается кресло. — Она была девчонкой, красивой, но совершенно обычной. Так мне показалось вначале, — хмыкает он, насмехаясь над самим собой, — пока я не оказался с ней лицом к лицу.
— Любовь с первого взгляда бывает? — медленным движением стерев остатки слёз, я сажусь в кровати.
— С первого взгляда бывает только страсть, — впервые глядя на меня так, что я разом прочувствовала разницу в двадцать лет, усмехается он. — Яростная, дикая, которую очень сложно сдержать. Я, на семь лет старше и настолько же умнее семнадцатилетней девчонки, думал, что возьму её прямо там, у перил Малышевского моста.
— Не взял же, — пожимаю я плечами. Лучше слушать чужую историю, чем задумываться о своей.
— Отсрочил на пару дней, — не скрывается он за ложью и фальшивыми сожалениями, — до того момента, пока не стал без неё задыхаться. Сидел на совещании, слушал начальника и не мог думать ни о чём, кроме неё. Хотел, чтобы она принадлежала мне одному, её желания, её мысли, её цели и, да, её тело. Вся её жизнь. — Кир откидывается на спинку кресла. — Она снилась мне каждую ночь, и я должен был увидеть любовь и восхищение в её глазах.
— Увидел?
— Ты знаешь, чем всё закончилось. Я… — неодобрительно качнув головой, он сжимает челюсти так, что на скулах появляются желваки. — Упущенный момент — вот что самое поганое в этой жизни. Противный свербящий голосок внутри, твердящий, что если бы в тот день я остался на работе… Или поехал домой, хотя бы попытавшись стать примерным отцом и мужем… Но я не поехал.
Кир замолкает, сразу оказавшись как-то слишком далеко. Упущенный момент. Он знает, о чём говорит и, хоть я на его стороне, мне всё равно сложно понять как такая сильная любовь позволяла ему хотя бы просто прикасаться к другим женщинам.
А она была сильной, если даже спустя столько лет ему всё ещё больно.
— Мы живём не в сказке со счастливым концом, — криво усмехаюсь я, — как бы сильно нам этого не хотелось. А благородные рыцари вымерли как вид как раз из-за своего бескорыстия.
— Думаешь, я принц на белом коне? — насмешливо усмехается Кир.
— Думаю, что ты тот, кто ты есть. Азартный кобель, успешный финансист, верный друг и человек, который меня спас. Дважды, — добавляю я, сдерживаясь от желания подойти и утешить. Не примет.
— Точнее характеристики мне ещё не давали, — с усмешкой качает он головой.
— Даже Кира? — Я знаю, что хочу отвлечься за его счёт, и Кир тоже это знает. И вдвойне ценно, что идёт у меня на поводу.