— Тогда как?.. — Ещё один неопределённый взмах рукой. В общем-то, чего бы они не добивались, занять меня им удалось. Настолько, что отступает страх, скалящий зубы и обещающийся вернуться позже.
— Проще простого, — хмыкает Олеся, закрывает холодильник и идёт мыть руки. — У твоей единственной и неповторимой подруги нет ключей от твоей квартиры, а у него есть.
— Хотя быть не должно, — вздохнув, я скидываю туфли и, с усилием поднявшись, несу их в прихожую.
Так вот что такое настоящая дружба? Просто двое, не связанные друг с другом человека, которые решили накормить тебя ужином. И плевали на возникающие перед ними препятствия.
Впервые за последние сутки искренне улыбнувшись, я иду умываться.
— Может, ты включишь в обязанности домработницы готовку? — оторвавшись от сковороды, предлагает Олеся.
— Я не провожу дома столько времени, — рухнув на барный стул, я облокачиваюсь на стол и ставлю на руки подбородок. — Она и тебя припахала? — с улыбкой обращаюсь я к нарезающему красный перец Киру и, чувствуя внезапный приступ голода, утаскиваю с доски один кусочек.
— Вроде того, — иронично кривится он. Ага, чем бы дитя не тешилось… Проходили, знаем.
— Вроде того?! — услышав, возмущается Олеська и поворачивается, собираясь проконтролировать процесс, но так и остаётся с открытым для нотации ртом.
— Превзошёл ожидания? — не поворачиваясь, насмешничает Кир. А всё потому, что ломтики перца похожи друг на друга как близнецы — идеально-ровные, длинные и тонкие.
— Неплохо, — мгновенно сделав вид, что ничего особенно не видит, Олеся, опасно накренив, утаскивает из-под его локтя разделочную доску вместе с перцем и ножом. — Но можно было и лучше.
С немым вопросом во взгляде я, подняв бровь, смотрю на Кира. Невозмутимого, якобы ничего не понимающего и кристально-честного. Я не поняла, между ними что-то было или нет?!
— То есть вы приехали только для того, чтобы меня накормить? — Весёлое изумление встречается в моей мимике нечасто.
— Не совсем, — сбросив все ингредиенты в кастрюлю, Олеся сбавляет огонь и, развернувшись, опирается ладонями об остров. — Я приехала потому что ты не отвечала на звонки. Дверь тоже оказалась неприступной, хотя машина стояла перед подъездом. Ситуация вообще ни разу не смешная, особенно…
— У тебя суп не убежит? — ровно перебивает её Кир.
— А ты проверь, — елейным тоном отзывается Олеська. — По случайности у меня оказался его номер, — небрежным жестом указывает она на Кира, — а о том, что у него есть ключи, я знала от тебя. Остальное оказалось делом техники…
— Сдёрнуть меня с собрания акционеров и заставить съездить в магазин, — хмыкает Кир, отвернувшись от плиты, где демонстративно поднял крышку, принюхался и что-то добавил в будущий суп. Хорошо, Олеся не видела!
— Я же тебя и накормлю, — поворачивается она к нему с таким видом, словно ужином для Кира будет его же собственный мозг. С чайной ложечки.
— И что в меню? — Важный вопрос, учитывая распространяющийся по кухне обалденный аромат.
— Суп-гуляш, — мгновенно разрывает убийственный зрительный контакт Олеся, — и игристое.
— Мне?
— Мне, — иронично разрешает она мои сомнения. — Тебе и водителю гранатовый и апельсиновый соки. Причём гранатовый лучше бы тебе, он… полезный он, так что пей! — Открутив крышку у стоящей рядом стеклянной бутылки, Олеся берёт из шкафа бокал и, налив, ставит передо мной.
— Спасибо, — с улыбкой я вдыхаю терпкий гранатовый аромат.
— Водитель? — в свою очередь интересуется Кир, садясь на соседний стул.
— А разве нет? — Олеся не ведёт и бровью. — Если хочется адреналина, могу поделиться, права потом у гаишников заберёшь.
— Сами отдадут, — улыбается Кир даже ни разу не самоуверенно, а мне просто хорошо.
Оттого, что они язвят на моей кухне. От начавшегося дождя, стучащего в пластиковые окна. От пряного пара, струящегося из-под приоткрытой крышки. От дружеского тепла, которое я ощущаю окутывающим коконом.
Оттого, что сегодня мне не обязательно оставаться одной.
— Что всё-таки у вас происходит?
После сытного ужина и пустой болтовни мы, прикрываясь очень важным предлогом, идём с Олесей в спальню и закономерно пропадаем.