— Нет! Ты не сделаешь это, — с недоверием смотрю на то, как он подносит листок бумаги к зажигалке.
Он улыбается мне, не собираясь останавливаться.
— Единственный человек, который всем здесь мешает, это ты, мышка. — Он поджигает листки бумаги, которые тут же вспыхивают. Сжимаю кулаки, наблюдая за тем, как этот придурок радуется своей детской выходке. Я не буду выходить из себя. Я все держу под контролем. Я спокойна. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Бумага тлеет на моих глазах. Все, что я писала несколько часов, исчезает.
— Эй, Ник, пошли. Старуха уже идёт сюда. — Его дружки уже собираются уходить, и Картер со всей силы дует на бумагу, бросая передо мной остатки моего эссе. Запах гари тут же просачивается в нос. Какое счастье, что не сработала пожарная сигнализация. Какое счастье, что Картер ничего здесь не спалил. Кроме моего эссе.
Написав эссе заново, возвращаюсь в комнату уже только вечером. Если бы не Картер, день выдался бы просто замечательным. Что он никак не угомонится? Неужели у него больше нет других занятий, как делать пакости?
Холли уже нет на месте, и я с осторожностью проверяю свою кровать. Несмотря на смятую постель, кажется, ей не было плохо. По крайней мере, здесь.
Хм, могла бы и прибрать за собой.
Мой первый рабочий день в кафе проходит как нельзя гладко. Босс доволен мной, а это значит, что можно практически не волноваться, что вскоре эта работа станет постоянной. До конца смены осталось всего лишь три часа. Посетителей становится чуть меньше, поэтому пользуясь свободным временем, делаю кое-что по учебе.
— Эй, Сиенна! — зовёт меня одна из официанток. Бри. Милая афроамериканка, которая может умирать со смеху даже от самой неудачной шутки. — Клиенты пришли. Как раз твой столик.
— Уже бегу.
Хватаю блокнот и поправляю свою униформу. Кажется, ничего не помялось.
Стоит мне выйти в зал, как тут же знакомые крики и смех заставляют остановиться. Нет, только не сейчас. Они не испортят мой первый день здесь. Не позволю!
Сделав глубокий вдох, подхожу к их столику, как ни в чем не бывало. Сегодня их гораздо больше, чем вчера. Ко вчерашней компании присоединились ещё три девушки. Каждая прилипла к «своему» парню, будто это их собственность.
— Добрый вечер! Вы уже готовы сделать заказ? — Перед тем, как сказать это, прокашливаюсь, чтобы привлечь их внимание. Естественно, у меня это получается.
Все тут же прыскают со смеху, кроме Карта, который продолжает сдерживаться из последних сил.
— Ребята, кажется, сегодня нас будут обслуживать по высшему разряду, — заявляет Ник Картер своим друзьям. — Да, мышка?
Хочется стукнуть его за это дурацкое прозвище. Игнорирую его вопрос, решив смотреть на кого-нибудь из его дружков. С чего он взял, что я «мышка»? Потому что не могу ответить ему тем же? Ох, я могу… Могла бы, будь это больше года назад. Тогда я бы заставила его страдать. Тогда бы он пожалел о том, что затеял всю эту игру.
— Парни, что будем заказывать? — интересуется один из друзей Картера. — Может, пива?
— Тебе не хватило вчерашних приключений? — Они болтают между собой, пока я продолжаю стоять возле их столика в ожидании заказа. Кажется, последние два с половиной часа до конца смены будут тянуться вечность. — Ник, что скажешь?
— Я бы выпил кофе. — Все удивлённо смотрят на него, и я в том числе. Кофе? Сомневаюсь, что он пришел сюда именно за этим. — Осилишь, Харт? Мне очень трудно угодить.
Его друзья переглядываются, а девушка прижимается к нему ещё сильнее. Она смотрит на меня с надменной улыбкой, чувствуя передо мной свое превосходство.
Записываю весь заказ в блокнот и отправляюсь к стойке, чтобы налить несколько стаканов пива и сделать одну чашечку изумительного кофе для Ника Картера. Я могла бы отомстить ему за испорченное эссе, но я ведь обещала самой себе, что буду обходить стороной все неприятности. Лучше промолчать, но не сорваться. Лучше быть в стороне, чем стать центром всеобщего внимания.
Приношу их заказ, и парни тут же разбирают пиво, а девушки к ним присоединяются. Только один Ник Картер берет чашку кофе, осторожно делая глоток. Я постаралась сделать его очень вкусным, хотя могла бы с радостью все испортить.
— Фу, гадость! — плюется он, скривив лицо. — Что это за отвратительное пойло?
— В чем дело?
— Оно холодное. — Я вижу, как он старается спрятать довольную улыбку, и тут до меня доходит. Он снова взялся за свое. Все понятно. Его глаза горят. Он хочет снова пацапаться. Как девчонка.
— Хорошо. Я принесу другой. — Отвечаю ему спокойно. Стоит мне только отвернуться, как они все начинают хихикать. Просто глубокий вдох и выдох. Это обычный пустяк. Спокойно, Сиенна. Они скоро уйдут.