– Ты не бросишь меня, правда? – она знала, что нет, но слова сами собой вылетали изо рта, а в своём бессилии сдерживать себя ей было не дано.
– Не брошу. Но, прошу, не делай ничего сама. Когда тебе скажут ехать – поезжай, скажут готовить платье для свадьбы с богом огня – готовь. Но не забывай о том, что женой его ты не станешь.
– Ты оставишь меня? – в ней говорила паника. Страх за свою жизнь заиграл новыми красками – красками крови и белоснежного платья невесты пламени.
– Мне придётся сделать кое-что, о чём догадываться ты не должна. Но… – он осёкся, не зная, будет ли от его задумки толк. И, всё же, одного взгляда на растерянную, напуганную до смерти Юну хватило, чтобы взять себя в руки хотя бы на те мгновения, что он говорил. – Ты должна слушаться родителей и людей. Я сделаю всё. Пообещай мне, что будешь выполнять всё то, о чём они будут говорить.
– Я тебе доверяю, – её голос стал чище, а всхлипы отступали. – Обещаю.
– Хорошо, – Ханг приобнял свою невесту, чувствуя трепет её тела. Так в его руках она не дрожала никогда. Казалось, она вот-вот рассыплется и не оставит по себе ничего, кроме крохотных песчинок.
Мужчина видел, как Юна всё ещё плачет, но, покоряясь теплу любимого, успокаивается. Её тело больше не вздрагивало, а он сам старался не думать о том, что совершит этой ночью, как только невеста покинет его дом. И, чем ближе был этот момент – тем крепче он пытался ухватиться за собственную жизнь…
2. ... и поднимется из-за водопада новая луна
Дни летели незаметно. В деревне каждый готовился к началу фестиваля. На улицах пахло так пряно, что любой проходящий мимо невольно понимал, насколько он хочет есть, в домах работы было столько, что прислуге не удавалось передохнуть и секунду, а на рынке кипела торговля.
Юна знала, сколько времени прошло. Для неё каждое мгновение улетало в бесконечность тех, что она уже успела сосчитать. С тех пор, как Ханг пообещал ей долгожданное спасение, она успела насчитать тысячи минут, чуть меньше часов, а секунды улетали от неё в неисчислимых количествах. Всё, что находилось вокруг казалось пустотой, она молилась, но знала, что молиться бесполезно – огонь у алтаря в их доме потух и ни одной служанке не удалось его разжечь. Дурной знак.
На щеках танцевали слёзы, спускаясь на белоснежное, уже окроплённое её кровью платье. Монахи в доме бога огня говорили, что это – традиция. Края белоснежного, сшитого жрицей платья должны быть окрашены её собственной кровью. Так она докажет, что готова отдать кровожадному, жестокому богу всю себя, до последней капли крови.
Ложь.
Всю себя она может отдать только Хангу.
Его имя в голове вертелось чаще, чем молитвы, что должны были долететь до богов. Он сможет. Он спасёт её, потому что ей самой это бы никогда не удалось. Что сможет девушка против воли богов? Ей не удалось бы устоять и перед монахами, а говорить о том, что владыка пламени не сможет взять её одним своим движением…
Не думать об этом.
Юна понурила голову, покрывая проклятьями всякого, кто был причастен к этому. Только бы Ханг успел. Что он придумал, девушке было не знать, но пускай это сбудется быстрее, чем она ступит на путь невесты.
Часть ритуалов, всё же, она совершила. Её привели в храм бога огня – и, повинуясь обещанию, она оказалась в комнате для невест. Крохотное помещение, в котором можно задохнуться от собственного дыхания. На полу чёрными пятнами зияла кровь той, что была здесь четыре года назад, но Юне было всё равно. Она сжимала руки, думая только о руках своего любимого. Однажды она умрёт, но не сегодня.
Сегодня её спасёт Ханг.
Невесть как, но сделать это он в силах. Она верила в это.
Но с каждым мгновением лотос веры внутри терял всё больше лепестков. Она надеялась, что Ханг придёт за ней когда её погрузят в повозку, чтоб довести до водопада, но ошиблась. Надежда таяла быстрее, чем монах, сопровождавший её, двигался вперёд.
Лотос веры стал вянуть. Босыми, едва зажившими ногами, печальная Юна шла к водопаду и месту, где уже оказались остальные невесты. Девушки едва ли верили в то, о чём им говорили всю жизнь. Теперь свою преданность богам они считали не благословением, а проклятьем.
Они умрут.
И она вместе с ними.
Ханг не придёт.