Судьбу, какой не будет больше ни у кого…
***
Осушив небольшую рюмку, мужчина в алых одеждах в то же мгновение сжёг её. Огонь исходил от его рук, но не обжигал. Он мог бы приблизиться к общему празднеству, но предпочитал оставаться на своём месте, лишь наблюдая и поднимая тост за молодых в стороне. Рядом с ним, в таких же алых одеждах с разницей лишь в вышитых на ней лепестках цветов, оказался и его брат. Он как всегда отказывался от выпивки, пусть от простой человеческой ни божество, ни тем более бог опьяненья не мог.
– Я до сих пор не могу понять, зачем он тебе? – огненный с искрой в глазах обратился к брату, думая, как бы достать ещё немного напитка.
– Кианг, ты слишком плохо знаешь мои угодья, – покоритель ветров покачал головой, всё ещё засматриваясь на улыбки этих людей. – Мне нужен дракон. Дракон моего отца слишком слаб и вскоре совершит свой последний полёт.
– Но, слышал, в твоих угодьях говорят, чтобы отыскать своего дракона, его нужно долго искать… Твой отец нашёл своего только на восьмидесятом году своей жизни. А тебе всего лишь сорок два.
– Не вижу смысла ждать радуги, когда её создать в силах я сам. Этот парень хотел отдать тебе душу, только бы защитить любимую. В нём есть та верность, которую я ищу.
– Я вижу в нём только человека, – бог огня вновь посмотрел на веселящегося жениха так, будто что-то в нём упустил.
– А я – того, кто сможет стать хорошим драконом.
– Ты становишься мягкосердечным. Не ты ли полгода назад говорил мне, что я слишком мягок со своим советником? – Кианг покачал головой, рассматривая своего брата то так, то эдак. Его лицо освещал лунный свет, но даже так мужчина мог рассмотреть в его чертах нечто непривычное. – Признайся, сегодняшняя твоя невеста – та, которую тебе отвело проклятье.
– Нет, но я слышал голос Хаоса.
– Голос Хаоса? – при упоминании имени их праотца, голос огненного озарился дрожью. – Уверен, что это был именно он?
– Да. И он говорил мне, что, избрав драконом его, я приблизил падение проклятья.
– Вот бы и мне услышать голос Хаоса, – мужчина крепко обнял брата, после чего стал играть искрами на ладони. – Хочу наконец-то стать бессмертным богом.
– Кианг, смешного в этом мало. Боги живут по двести лет и умирают уже не первую тысячу лет.
– Брат, ты всегда драматизируешь, – бог огня не отпускал Деминга, он с улыбкой взял прядь волос брата и стал накручивать на палец. Так он делал всякий раз, когда пытался задеть бога воздуха, а тот – разворачивался к нему, пытался схватить за руку и всегда побеждал, ведь ветер с давних времён считался быстрее пламени.
– А ты – всегда смеёшься над тем, над чем смеяться не следует.
– И ты соврёшь если скажешь, что этого не любишь, мой братец-вольный-но-печальный-ветер, – Кианг ещё крепче сжал его плечо, хохоча лишь над ему понятной шуткой. – Идём! Тебе пора привнести искру в свою жизнь. Вдруг брачная ночь с новой невестой подарит тебе хоть немного удовольствия?
– Я в этом не уверен…
– Не доверяй, а проверяй, – бог огня подмигнул, искры на его ладони вспыхнули так, будто он открыл новое крохотное солнце. Бог мог бы осветить всё вокруг, но не стал мешать тому, как Юна и будущий дракон всё ещё обнимались, не в силах отпустить друг друга.
На мгновение, показалось, он проникся завистью к людям. Такой любви он не мог подарить ни к одной из своих невест или наложниц, а голос Хаоса всё ещё молчал. Кианг не знал, как долго ему ещё предстоит ждать знаков от праотца, но всей своей пламенной душой всё ещё верил в то, что однажды проклятье спадёт и все они станут бессмертными, отпустят все невольные души и освободятся от оков сами. А пока… Пока и ему, и всем его братьям, оставалось об этом лишь мечтать…
Конец