Именно поэтому мне сейчас приходится стоять, держа в руке один лишь кортик, и смотреть на разбушевавшегося зверя. Ведь по глупости давно забытых предков, я пытаюсь стать защитником людей. Тем, кто без зазрения совести и страха в глазах, будет устранять угрозу.
А ведь я не нападал на птаоса. Появился в зоне видимости, скрыл плащом любые запахи. Присел, как всегда, на одно колено и поднял голову.
Только завидев меня, он взметнулся в небо и после третьего круга начал нестись вниз, сложив крылья. Сравнивать с гатагрией даже не приходится. Нет того страха от вида одних только глаз. Животное такое же огромнее, может летать, имеет острые шипы и широкие крылья. Но этот крик, бешеная скорость полета, выставленные когти, сложенные крылья почему-то вновь заставляли задуматься.
Почему он нападает?
В последний момент я резко ушел в сторону, из-за чего птаос сам ударился о землю и скалистую стену. Животное вовремя успело развернуться, не повредив голову, но потрепав крылья. Розово-фиолетовые перья как отметина остались на той вертикальной поверхности. Птица начала бить хвостом, при этом каждый раз крича то высоким, то низким голосом.
Приходилось отпрыгивать, взбираться на малейшие выступы, отбегать, уворачиваться, лишь бы этот длинный с синими торчащими перьями на конце хвост не задел. Сказывался многодневный недосып, из-за чего пару раз не заметил летящего сине-бордового длинного оружия животного, поплатившись за это болью в ноге и ободранной рукой.
Птаос снова взлетел, намереваясь повторить первую атаку, давая тем самым время передохнуть. С одной стороны от меня был обрыв, с другой вверх шла неровная скала. На этом выступе было гнездо птицы, выложенное из мелких сухих прутиков. Сверху спускались вьющиеся пожелтевшие растения, закрепленные на корнях дерева, подглядывающего за жизнью птаоса. Если бы не крик животного, то пропустил бы момент, когда он ко мне подлетел вновь.
От неожиданности упал, полоснув все-таки кинжалом по еще не поврежденному крылу. Не удалось до конца увернуться, из-за чего ощутимо получил по лицу хвостом.
Достал.
Запрыгнул на спину птаоса и отрезал ненужный кусок плоти. Был бы меч, то можно было бы справиться и одним рубящим ударом, а с кинжалом пришлось повозиться чуть дольше.
Животное начало биться о стену, задевая об нее то мою ногу, то плечо. Один раз не удержался и упал, сразу же откатываясь подальше от острых когтей. Птица теперь просто бесцельно крутилась на месте, издавая ужасные звуки, заставляя кривиться. В каждом новом вопле слышалась дикая боль.
Хватит.
Вдох. Выдох. Прокрутил в руке кортик. Отвел плечо назад, чувствуя в нем боль и начал атаку. Я подбежал к животному, уклоняясь от крыльев и пытаясь подобраться с передней части. Отклонился назад, чтобы шипы на его голове не задели, запрыгнул на птицу сверху и свернул шею одним резким движением вбок, после чего существо быстро осело, пошаталось еще немного и упало.
Выдох. Встряхнул головой и вырезал сердце, которое надо предоставить в качестве доказательства своей победы. Не знаю, почему именно этот орган, а не ту же голову, более подходящую для этого.
Радость победы заставляла губы растянуться в улыбке, которую не было желания скрывать. Оборачивался, смотря на темно-бордовый орган в своей руки, и хотел вскрикнуть что-нибудь, поднимая его вверх, но заметил девушку.
Выражение Ее лица быстро сменилось с заинтересованности на удивление, потом появилось непонимание и заметный испуг. Она пробежалась глазами по мне, птаосу, кинжалу, крови под ногами, надолго остановилась на сердце, а потом посмотрела на еще не потухшую улыбку. Рот Ее раскрылся, не издавая никаких звуков, а из глаз, начавших часто моргать, покатились слезы.
Из моих рук выпало все содержимое, после чего начал приближаться к Ней в желании просто выяснить причину такой реакции. Но Она начала оседать, голова с трудом удерживалась на шее, а глаза неотрывно смотрели на мои губы.
- Что с тобой? – начал трясти за плечи, пытаясь привести в чувства.
Но девушка пару раз медленно моргнула и упала в обморок.
- Кира, очнись! – я похлопал по Ее щекам. - Кира!
Держал в своих руках, опустился на одно колено, усаживая обмякшее тело на землю.
Передо мной первый раз падают в обморок. Видел, как ребята отключались, но чтоб вот так девушки делали – никогда.