Я встал и пошел, мимолетом посмотрев на задумавшуюся девушку. Теперь не должна встрять в неприятность, запомнит как больно бывает влезать в ловушки, которые очень просто заметить.
Сначала хотел оставить Накиру, чтобы направлялась по своим делам, не обращала на меня внимание. Но потом вспомнил о проклятии, которое вряд ли пропало.
Извини, но ты мне еще нужна.
- Пошли, - махнул головой, прося следовать за собой.
Когда солнце только приблизилось к горизонту, соприкасаясь с верхушками деревьев, но не опаляя их своим небывалым жаром, мы вышли обратно на дорогу, рядом с тем местом, где ночевали.
Хотел предложить не останавливаться пока, пойти дальше, чтобы приблизиться к чершу, но вдруг увидел кентавра. Он довольно быстро приближался к нам совершенно не с той стороны, откуда должен был.
Глава 15 Человекоподобный
Боль бывает разная. Пульсирующая от невидимой черты, как ту назвала Накира. Давящая от Ее ненависти и злобы по отношению ко мне. И физическая, сдавливающая, жгучая, сковывающая настолько, что нет возможности сделать хотя бы вдох. Снова Она стала причиной. А ведь начало было многообещающим.
- Ты, - проревел кентавр, как только приблизился к нам.
- Я, - отступил на шаг, сразу же готовясь к любому возможному развитию дальнейших событий.
- Хавид, - обрадовалась Накира и побежала к четвероногому.
Но не достигла цели.
- Оставайся в стороне и жди, - указал Ей пальцем на ближайшее дерево.
- Но…
- Иди, - настоял он.
Заметно было, как Накира сомневалась, с огромным нежеланием делала мелкие шаги к указанному месту.
- А теперь ты, неполноценный, - обратился четвероногий ко мне.
Что? Если все кентавры так начинают знакомство, то у них явно проблемы с общением.
Я сделал вид, что не слышал никакого оскорбления. Только слегка повел головой и поднял взгляд, перемещая свою руку в это время на кортик.
Остатки солнечных лучей еще освещали пространство вокруг. Высокий четвероногий стоял напротив, полностью скрывая свои копыта в траве. Он со злостью смотрел вниз, на меня. У того не было ни одежды, ни оружия, только грозный вид и явно не благие намерения.
Так и подмывало спросить: «Чего прискакал?». Но насмешка над кентавром сейчас была бы лишней.
- Ты нарушил границу, проник в наш лагерь, выкрал… - с неприкрытой неприязнью и озлобленностью начал человекоподобный, с каждым новым словом делая шаг вперед.
- О, о, о, - поднял я руку. – Сейчас границу не я нарушаю, - и указал пальцем на его передние копыта.
- Ты выкрал Киру, - гневно дополнил кентавр свою речь еще одним обвинением.
Она твоя собственность, дочь, сородич? Выглядит ведь как человек, а вы их недолюбливаете.
- Не крал я Ее, сама пошла, - и только потом сообразил, что девушка за меня заступаться то не станет.
- Не правда, - ожидаемая фраза послышалась со стороны.
Вот… зверюга. А подыграй Она, забавная картина бы получилась.
- Вы, люди, - последнее слово прозвучало как оскорбление, - вообще не достойны жить на земле предков.
Я остановился, больше не отступая от него.
- Потеряли совесть, обнищали морально и вымрете в скором времени физически, - ухмыльнулся он, останавливаясь на расстоянии двух шагов. – Вот тогда посмотрим, кто останется победителем, и чья это будет граница.
И зачем ты рассыпаешься обвинениями? Хочешь напасть, так вперед. Не надо строить из себя героя-спасителя бедной девушки. Да и зачем очернять всех людей? Говори только про меня, личное. Обобщение – дело плохое. Не все общественные качества подходят для описания меня, да и мое описание не подходит для всех.
- Извини, - попытался прочистить ухо. – Зазвенело. Не расслышал ничего. Повтори, а?
Что-то пропала ухмылка на лице кентавра. Я заметил, как он дернулся в мою сторону, но почему-то остановился, шумно вдыхая воздух.
- Кира, пошли, - повернул голову к девушке.
Как бы мне не хотелось с Ней расстаться, больше не видеться и вычеркнуть из памяти, но Накира мне еще нужна. Пока не время, оно не пришло.
- Нет, - и чуть было не потянулся, чтобы заложить руки на груди. Но тогда пришлось бы оторваться от кинжала, поэтому остался стоять как и раньше.
- Тебя разве спрашивали? – а вот он руки на груди сложил.
Я бросил взгляд на Нее, смотрящую на нас с округленными испуганными глазами.
Жаль, что за меня так никто никогда не переживал. Да и не будет.