- Он снимает здесь комнату. Но сейчас его нет.
- Вы не можете сказать, когда он будет?
- По-моему, этого никто не может сказать, даже он сам. Иногда он неделями сюда носа не кажет.
- Тогда скажите хотя бы, когда он появлялся здесь в последний раз.
Женщина пожала плечами.
- Дня три назад... А вы, собственно, кем ему доводитесь?
- Я... - Аглая смешалась. - В общем, он мне нужен по личному делу.
Женщина окинула её внимательным взглядом.
- Понятно.
Аглае стало неловко. Она вертела в руках сумочку.
- Могу я оставить ему записку?
- Отчего же, можете. Пройдите в его комнату и оставьте.
Комната Вячеслава была обставлена по-спартански. Даже телевизор отсутствовал. Видно было, что хозяин приходит сюда только ночевать.
В поисках какого-нибудь клочка бумаги Аглая разыскала в сумочке бесполезную квитанцию на аренду "Чайки", достала ручку и присела к столу. Перевернула квитанцию чистой стороной к себе, разгладила её.
Аглаю начал разбирать гнев. Что ей написать этому проходимцу, который бросил её в безлюдном месте среди скал? Конечно, она должна высказать всё, что о нём думает. И это человек, которого она так любила! Когда-то любила, добавила она мысленно. Глаза её наполнились слезами. Да, когда-то я его любила, повторила она мысленно.
Теперь она его ненавидела. Он заставил её страдать. И страдание - она-то уж это знала! - будет длиться не один год...
"Когда вы прочтёте это, меня уже не будет в Черноморске, - начала она писать крупным, неровным от волнения почерком. - Не пытайтесь разыскивать меня в Москве. Между нами всё кончено. Вы второй раз меня обманываете, и третьего раза не будет. Все ваши клятвы - это обман. Я верила вам, и теперь горько раскаиваюсь. Я не виню вас. Видно, такова ваша натура. Виню только себя, что доверчиво поддалась на ваши лживые ласки. - На бумагу упала крупная слеза и расплылась, слегка смазав запись. Аглая в сердцах выругала себя. Увидев эту каплю, он догадается, что она плакала, и, того и гляди, решит, что она ещё любит его! Слёзы - признак малодушия. Но другой бумаги не было, и Аглая продолжала писать. - Вам, наверно, это глубоко безразлично, но всё же не могу не сообщить, что вскоре после возвращения в Москву я выхожу замуж. Мой избранник человек порядочный, не чета вам".
Она сложила листок вчетверо. Прежде чем передать его хозяйке, раскрыла косметичку и привела в порядок лицо.
Хозяйка пообещала отдать записку Вячеславу, как только он вернётся.
Сидя у окна в гостиничном номере, Аглая попыталась сосредоточиться на чтении, но книга показалась ей невыносимо скучной, и она отбросила её. Она знала, что сегодня ей не удастся уснуть. Её всё раздражало в этой комнате, всё, даже цвет обоев. Завтра она съедет отсюда. И ни минуты лишней не останется в этом дрянном городишке!
В дверь постучали. На пороге стояла горничная с большим букетом левкоев.
- Это вам просил передать господин из 311 номера. И ещё он просил передать, что ждёт вас в ресторане.
- Спасибо, - сухо ответила Аглая, взяла цветы и захлопнула дверь.
Она опустилась в кресло. Букет с тихим шелестом посыпался на пол. Неужели Эрнстов - единственное, что ей остаётся?...
Прежде всего, ей надо успокоиться. Она долго лежала в ванне, нежась в тёплой воде. Потом тщательно уложила волосы и надела вечернее платье. Выйдя из номера, она спустилась на первый этаж, где находился ресторан.
В громадном зале, напоминавшем оранжерею, всё было расцвечено огнями и играл оркестр. Перед эстрадой танцевали пары. Аглая огляделась. Эрнстов махал ей рукой, приглашая присоединиться к нему. Когда она шла между столиками, мужчины оглядывались на неё. Аглая ловила на себе восхищённые взгляды.
При её приближении Эрнстов поспешно встал и выдвинул перед ней кресло.
- Спасибо за цветы, - сказала Аглая, садясь.
- Даже не ожидал, что этот пустячок будет вам приятен.
- Милые пустяки доставляют нам самое большое удовольствие в жизни, как сказал кто-то из знаменитых французов, - ответила она, и прибавила со вздохом: - Извините, я так устала сегодня.
- Здесь вы чудесно отдохнёте. Это лёгкое вино поднимет ваше настроение, - Эрнстов наполнил бокал Аглаи, потом свой.
Она выпила до дна. Её снова начали мучить сомнения. Не слишком ли жестоко она обошлась с Вячеславом, написав такую злую записку? А вдруг "Чайка" действительно на ремонте и он ни в чём не виноват? Всё равно, он не имел права так поступать с ней!
- Вы эти дни, насколько мне известно, занимались подводным плаванием? - услышала она голос Эрнстова и вздрогнула, возвращаясь в реальность.
- Да. Это моё хобби.
- Чудесное хобби. Завидую вам, - Альфред Осипович принялся резать мясо. - Правда, не понимаю, какое здесь может быть подводное плавание. Вода мутная, да ещё промышленные стоки... нет, как хотите, а я предпочитаю купаться в более чистых водах - в Анталии, к примеру, или в Красном море... Доводилось ли вам бывать на Красном море?
- Ни разу.
- Вода чистейшая, - Эрнстов начал жевать с мечтательным видом, - на дне разноцветные кораллы, как, знаете, подводные дворцы, а золотые рыбки кормятся прямо из рук... Аглая, - он подался к ней корпусом, - будьте ко мне благосклонны, не терзайте моё сердце.
- Я всё ещё думаю над вашим предложением, Альфред Осипович.
- Можете называть меня просто Фредди.
- Но это не совсем удобно...
- Почему? Дружеский тон только сблизит нас.
Аглая откинулась в кресле. Есть ей не хотелось, а вина бы она ещё выпила.
"Ребров - предатель, подлый предатель! Скорее забыть его!" - с этой мыслью она залпом осушила бокал.
- Попробуйте это рагу, - Эрнстов снял крышку с кастрюльки, из которой повалил пар. - Тут готовят его неплохо, а я знаю толк в таких вещах. Самое вкусное мясо я ел в одном небольшом ресторанчике в Турции...
Голос Эрнстова стал далёким и утонул в грохоте оркестра и общем гуле.
Прощаясь у двери её номера, он поцеловал ей руку. Аглая позволила это сделать и даже улыбнулась ему. А оставшись одна, она с беззвучным воплем: "Что я делаю, господи! Эрнстов!" - схватилась за голову и упала на кровать. Самое смешное, что она почти ничего не помнила из того, о чём они говорили в ресторане. У неё разболелась голова.
Минуты шли. Она не спала, но и не бодрствовала. Давно наступила ночь, уличные фонари за окном слабо подсвечивали тёмную комнату. Разрозненные видения сменялись одно другим, и среди них чаще всего возникал Вячеслав. Слёзы текли из глаз. Подушка стала мокрой, она перевернула её, а слёзы всё текли и текли. Лишь под утро Аглая провалилась в глубокий, беспросветно чёрный сон.
Глава 7
Её разбудил телефон. Звонки прекратились в тот самый момент, когда Аглая, вырвавшись из омута сна, протянула руку, чтобы снять трубку.
Некоторое время она лежала в оцепенении, невидящими глазами уставившись в потолок. Телефон снова зазвонил.
- Аглая?... Аглая?... Кто это? - услышала она.
Сначала она ничего не могла понять, лишь прислушивалась к далёкому голосу. И вдруг её словно ударило током. Рука её, держащая трубку, дрогнула.
- Это Аглая?... Почему ты молчишь?...
Она шумно выдохнула.
- Да, это я...
- Аглая, мне передали твоё письмо. Я понимаю тебя. Я виноват...
Она проснулась окончательно и все подозрения, обиды и злость нахлынули на неё с новой, неожиданной силой.
- Я очень рада, что ты не потонул вместе со своей чёртовой "Чайкой"! - почти прокричала она в трубку. - А то я боялась, что вы наскочили на скалы! Кстати, большое тебе спасибо за приключения, которые я пережила в тот день. Тащила в горы два тяжеленных рюкзака, пёрлась с ними до деревни два часа. Хорошо хоть, люди добрые нашлись, пустили переночевать.