— Просто делай то же, что и всегда, Кэрол. Молись, дитя. Утром за тобой зайдет мать, — Он запер за ней дверь крохотной комнатушки.
«Я помолюсь, отец. О, я помолюсь за то, чтобы ты горел. Наяву и после смерти», — подумала Кэрол, привычно забившись в угол, где дуло чуть меньше и слабый луч лунного света проникал через заколоченное окно.
Эдвин Дженнер вернулся в свои комнаты, куда был запрещен вход всем, кроме тех, кого он звал лично и присел в глубокое кресло перед камином, любуясь ярко горевшим пламенем. Сегодня ночью он будет один. Ему нужно подумать, как же быть с Кэрол. Порой ему казалось, что он видит ненависть в ее огромных голубых глазах, но Грейс, его жена в прошлой жизни и мать девочки, уверяла, что подобного и быть не может. Он спас их всех, привел на землю обетованную, дал пищу и крышу над головой, Кэрол даже ходила в местную школу, не все дети общины удостаивались такой чести, но он хотел, чтобы дочь, когда вырастет, стала его надежной союзницей, а для этого она должна развивать ум. Бывший ученый и профессор естественных наук в университете, он знал, что мозг необходимо питать знаниями… тем, кому это затем пригодится, конечно.
Грейс была внушаемой, как и все прочие. Община насчитывала сто пятьдесят человек и все они, как один, превозносили его и радостно подчинялись приказам. Одна неудача — София, которая после ритуала посвящения убежала в лес и была возвращена в общину полумертвой и совершенно свихнувшейся. Благо, от полученных травм она быстро умерла, не успев посеять смуту в стройных рядах его людей. Как хорошо, что на его стороне верные люди вроде Эда Пелетье и других парней, прекрасно осознающих, что рай нужно создавать своими усилиями, не надеясь ни на кого.
Особенно на Бога, которого нет.
Эд был невероятно доволен, узнав, что после вступления в возраст, Кэрол станет его женой. Сильный двадцатилетний парень был готов к созданию семейного очага, тем более, с дочерью Дженнера, их лидера. Это укрепит его позиции, как доверенного лица, а в дальнейшем, когда у них появятся сыновья, он станет самым влиятельным человеком в общине.
Он не прогадал, выделив из толпы именно этого парня. Кэрол будет довольна тем, как он устроит ее. У молодых будет отдельный домик, что являлось большой роскошью. Не всякая семья могла жить сама по себе, обычно дом делили три — четыре пары с детьми или без. Чем больше было сыновей, тем больше привилегий у семьи.
Правда, было одно, но — никто не мог покинуть общину. Это было запрещено, те, кто произносил вслух подобные мысли, замолкали навсегда, живые или мертвые. После побега Софии и последовавшего за ним наказания, никто больше не решался даже подойти к лесу.
Кэрол задремала под завывания ветра, свернувшись калачиком на ледяном полу. Ей снилась ее старшая сестра София, такая красивая и добрая, которая верила в Него. До конца. А затем, когда от нее почти ничего не осталось, только кости, обтянутые посеревшей кожей, грязные свалявшиеся волосы и горячечный, со свистом шепот. Сухие губы, почти вцепившиеся в ухо Кэрол. И ее рассказ, от которого кровь стыла в жилах и ненависть пополам с жгучим страхом наполняла нутро.
Под утро она увидела во сне худого темноволосого мальчишку в охотничьей куртке и с арбалетом, небрежно перекинутым через плечо. Серо-голубые глаза странно выделялись на скуластом лице, мозолистые пальцы сжимали ее ладонь. Она поняла, что он позаботится о ней. Она доверяла ему.
— Кто ты? — Кэрол проснулась с этим вопросом, который произнесла вслух. — Кто ты такой?
========== Глава 2. Дэрил ==========
Сначала он подумал, что это гребаная шутка, но она, трясущаяся от ломки и прячущая покрасневшие глаза, уже запихивала в потрепанную сумку свое барахло. Он тупо смотрел, как растет гора непонятных вещей посреди их как бы гостиной.
— Че встал, сестренка? Шмотье собирай, у нас прислуги нету! — проходивший мимо Мэрл больно толкнул его в бок.
— Куда мы едем? — требовательно спросил Дэрил, хватая мать за руку и заставляя посмотреть в глаза. — Зачем? Ну?!
— Собирайся, малыш, — прошелестела Молли Диксон, — по пути расскажу. Тебе понравится, обещаю.
— Никуда я, нахрен, не поеду! — взорвался Дэрил. — Тут останусь, валите на все четыре!
— А домик-то уже не наш, Дэрилина. Тю-тю, да, Молли? Проебала его, наркоманка проклятая. Жив бы был папаша, он бы тебя отметелил, — издевательски протянул Мэрл.
Молли всхлипнула, утирая нос рукавом. Старший сын был просто копией отца. Иногда она боялась Мэрла, боялась, что он просто убьет ее… Ему уже исполнилось восемнадцать — здоровенный мускулистый парень с грубым голосом и замашками заправского уголовника. Она знала, что он приторговывает крэком, но попросить у него дозу не решалась. Ей нужны были ее таблетки. Оксикодон. Ацеторфин. Или морфий. Только бы избавиться от этого чувства, грызущего ее изнутри. От этого страха, который не давал ей спать. Разве ей много надо? Она просто хочет, чтобы боль ушла, черт возьми, и она смогла немного поспать.
— Это правда? Мама, как ты могла, — Дэрил в отчаянии запустил пальцы в волосы. Только все стало налаживаться после смерти отца, как Молли слетела с катушек. В очередной раз.
— Прости, мне так жаль, — заскулила мать, — я задолжала за таблетки, Гордон поднял цены, снова… А в закусочной меня видеть не хотят… Я… я не знала, как быть. Мне просто надо немного поспать, Дэрил. Просто поспать.
— А где мы будем жить, а? И на что? — обреченно произнес Дэрил, понимая, что уехать придется. Парни Гордона церемониться не будут.
— Моя подруга, Патти, вы же ее помните, да? Бывшая жена толстого Отиса, — возбужденно заговорила Молли, — она в Висконсине. Прислала мне письмо, как она хорошо устроилась. Звала к себе, у нее много места, домик в долине, недалеко от реки. Тебе же нравится лес, да, Дэрил? А в реке полно рыбы, проживем. Я буду работать…
— А колеса жрать кто будет, а, Молли? — Мэрл покрутил пальцем у виска. — Я тебе денег не дам, извини. Мелкого использовать тоже вряд ли получится, он староват попрошайничать на улице, изображая голодный обморок.
— Хорош, Мэрл, не видишь, ее ломает, — поморщился Дэрил, — есть у тебя чего? Дай ей.
— Охренел, сестрюня? У меня товар не казенный, — оскорбился Мэрл, уже загрузивший в старенький пикап свои нехитрые пожитки.
— Я заплачу, блин, только дай! — бросил Дэрил, хватая мать за плечи и подводя к дивану, на который она повалилась, закатывая глаза и капая слюной на и без того грязную блузку.
Мэрл кинул ему пару таблеток, которые он всунул между приоткрытых губ матери и влил следом немного воды. Она не всегда была такой, просто в какой-то момент наркотики заменили ей радость жизни. Отец тогда сильно поколотил Молли и ей прописали морфий, с которого она так уже и не слезла.
— Сыночек, — прошептала она, пытаясь обнять Дэрила, но он резко вскочил, уворачиваясь и ушел в свою комнату за вещами. Брать ему было не особо что, как и Мэрлу. За пятнадцать лет своей жизни он нажил только арбалет, стрелы к которому делал сам и немного одежды. Увязав шмотки в узел и запихнув его в драную спортивную сумку, он прихватил арбалет и охотничий нож и спустился вниз. Молли лежала с закрытыми глазами и на ее лице было написано блаженство.
— Ты поведешь или я? — деловито спросил Дэрил, привычным движением подхватывая мать и усаживая на переднее сидение пикапа.
— Пока я, выедем из Миннесоты — сменишь, — сказал Мэрл, закуривая и садясь за руль.
Они ехали очень долго, куря одну сигарету за другой и меняясь, когда кто-то один начинал клевать носом. Молли дремала, изредка бормоча себе под нос невнятные истории, перемежающиеся ругательствами и вскриками.
— Короче, в мотеле заночуем, иначе пиздец, сил нет ехать, — сообщил Мэрл, — я заплачу за один номер, так и быть, но кровать моя и выносить тазики с блевотиной за Молли я не буду, усек, Дэрилина?