«Они обе так красивы. И такие разные», — подумала Молли.
Кэрол, чьи голубые глаза горели непонятным огоньком, а длинные ресницы поминутно дрожали, была притягательной и живой, хрупкой и нежной, совсем еще ребенок. Но тонкие губы не раз искусаны в кровь, судя по следам на них, а руки ни на секунду не успокаивались. Она то брала стакан, то надкусывала печенье и клала обратно, потом спохватывалась и снова брала его, все время следя за Андреа и Дэрилом из-под опущенных ресниц.
Андреа же была внешне спокойна, голубые глаза прозрачны, как воды лесного озера, губы расслаблены и изогнуты в легкой улыбке, а руки тихо лежат на коленях, но что-то в ее позе выдавало затаенную грусть. Возможно, какие-то воспоминания, которые она скрывала, а может быть и что-то, происходящее прямо сейчас.
— А как дела лично у вас, Молли? — ласково произнесла Кэрол. — Вы оправились?
— Гораздо лучше, — сказала Молли, — я почти в норме. Теперь.
— Это главное, чтобы вы чувствовали себя хорошо и могли спокойно жить и работать, — кивнула девушка, — но уже поздно. Мне пора. Дэрил, ты проводишь меня домой?
— Конечно! — он вскочил.
— Всем доброй ночи, храни вас всех Пророк, — улыбнулась Кэрол.
Мэрл проводил их заинтересованным взглядом, но ничего не сказал, как и Андреа, которая только вздохнула.
— Я чего-то не знаю? — спросила Молли.
— О, ты даже и не представляешь, сколько всего ты не знаешь, — хохотнул Мэрл, — только никому не звука, а то наш малолетний герой-любовник поплатится головой.
— Мэрл, — предупредительным тоном начала Андреа, — давай не будем забегать вперед.
— Дэрил что, вместе с этой девочкой, Кэрол? — произнесла Молли. — Но она же помолвлена, разве нет?
— А его это не остановило, — улыбнулся Мэрл, незаметно под столом проводя рукой по колену Андреа, которая едва не подпрыгнула и попыталась отбросить его наглую руку, но он тут же вернул ее обратно.
— Ничего особенного, — торопливо заговорила Андреа, — подростковая влюбленность. Но никому не слова, иначе Кэрол пострадает.
— Я не скажу, я не враг своему сыну, — произнесла Молли быстро, — да и кому говорить? Я кроме Патти никого здесь не знаю.
— Завтра вы начинаете работу на кухне, Молли, вместе с Лидией и остальными. Так распорядился Пророк, — сообщила Андреа, стараясь не обращать внимания на небрежные поглаживания Мэрла и тепло, распространяющееся по ноге и выше, и растворяющееся где-то в районе живота.
— Здорово, правда, Молли? Как в старые добрые времена, — с удовольствием произнес Мэрл, искоса поглядывая на нее.
— Ты помнишь? — она слегка покраснела, глядя на сына, от которого в последний год не слышала ничего, кроме колкостей и насмешек. Мэрл был запланированным ребенком, в отличие от Дэрила, который появился на свет в результате насилия, которое учинил над ней собственный муж. Она умоляла его разрешить ей сделать аборт, но муж только смеялся и говорил, что убьет ее, если она позволит кому-то, кроме него, коснуться ее ниже пояса, даже врачу. Обоих мальчишек она рожала дома, в компании сестры мужа и его матери, они были еще живы тогда. Лиззи, младшая дочь Эбби Диксон, особо ничего не знала ни о родах, ни о детях, но она была доброй и отвлекала Молли своей болтовней. Бабуля Диксон же, как ее все звали, знала многое и нередко помогала местным женщинам, когда они болели, а денег на врача не было. Она недрогнувшей рукой приняла обоих мальчиков, объяснила Молли как за ними ухаживать, чем лечить, если болеют.
Лиззи убили на улице, когда она возвращалась с работы, Мэрлу тогда было всего три, а Дэрил только научился ходить. Эбби последовала за дочерью через два года. У мужа после этого совершенно сорвало крышу, и Молли начала его бояться, подсела на наркотики и вылетела из закусочной, которая была самым ее любимым местом работы, она даже приводила туда сыновей. Владельцы — семья корейцев разрешали своему сынишке Гленну играть с Дэрилом, а Мэрл бегал во дворе с сыном одной из кухарок, Цезарем.
Потом, когда все окончательно рухнуло, старший сын никогда даже близко не подходил к той самой закусочной и перестал общаться со всеми, кто ему так нравился. Наверное, Мэрл винил ее в том, какой стала их жизнь и был прав.
— Помню, — Мэрл по новому взглянул на нее, его взгляд был серьезным, — это были самые приятные детские воспоминания. Бобби, Марти, Гленн, девчонка та, как ее там звали, Мэгги? Хвостом за Дэрилиной ходила, хотя сама еще мелкая была.
— Мэгги Грин, да, — вспомнила Молли, — дочка Хершела.
— Были и хорошие времена, Моллс, — неожиданно сказал сын, — просто помни, что ты можешь. Думай о пацане, ему пришлось труднее всех, да и сейчас приходится…
— Ему нужно было держаться подальше от Кэрол, — вмешалась до этого молчавшая Андреа.
Мэрл расхохотался и покачал головой.
— В каком мире ты живешь, детка? Когда это подростки слушали кого-то, кроме себя? Ну скажи ты своей Кэрол отстать от парня, спорим на бороду Пророка, она тебя и слушать не станет!
— Я просто хочу как лучше для всех! — вспыхнула Андреа, поспешно вставая. — Если бы ты знал то, что…
— Что? Договаривай, раз начала! — воскликнул Мэрл, вскочив из-за стола.
— Я не хочу говорить об этом. Просто они оба делают огромную ошибку, о которой потом пожалеют, как я пожалела… — сказала Андреа и тут же замолчала. Ее губы кривились.
— Что? О чем ты пожалела? Что приехала сюда? Или что ходишь кругами вокруг Пророка, как послушная кукла? — бросил Мэрл.
Молли смотрела на них, стоящих друг напротив друга и думала, как странно видеть своих сыновей так ясно и отчетливо, находиться рядом, пытаться понимать их, разговаривать с ними обо всем. Как же она могла пропустить так много из их жизни? Мэрл уже совсем взрослый, а Дэрил… неужели он и правда влюбился?
— Извините меня, Молли, я пойду. Уже поздно, — Андреа улыбнулась ей и, игнорируя Мэрла, направилась к дверям.
— Очень вежливо, блондиночка, — буркнул ей в спину Мэрл.
Когда за девушкой захлопнулась дверь, он выругался.
— Она тебе нравится? — осторожно спросила Молли.
— Нет. Она меня бесит, — зло сказал Мэрл, — жаль, нельзя покурить. Все бы отдал за пару затяжек!
— Нравится, я так и поняла, — быстро заговорила Молли, — зачем же ты с ней так? Ты… ты же можешь быть другим. Она… она заслуживает лучшего отношения, чем я… чем те, к кому ты привык.
— Она не нашего поля ягода, мама, — устало произнес Мэрл, кажется, даже не заметив, что назвал ее этим давно позабытым нежным словом.
Молли почувствовала, как к глазам подступили предательские слезы и быстро заморгала.
— Я думаю, что вам стоит поговорить спокойно. Просто скажи, что ты не хотел ее обидеть и все. Андреа — умная хорошая девушка, она поймет.
— Да нихрена она не поймет! — Мэрл раздраженно сжал кулаки. — Она в рот ему смотрит, этому клоуну. Начальник охраны, блин! Не удивлюсь, если он по-тихому мечтает ее завалить! Он уже это проделывал и не раз. А что, удобно — никто не скажет тебе ни слова, ты же Пророк.
— Пойди и поговори с Андреа, — твердо сказала Молли, — ты не знаешь, что она думает, может быть, все как раз наоборот. И потом, откуда тебе знать, почему она здесь? Может, у нее тоже произошло что-то такое, что вынудило ее стать такой?
— Минутка мудрости от Молли, — Мэрл выглядел искренне удивленным, — не ожидал. Что тебе такого дали в местной больнице, что ты вдруг даешь дельные советы?
— Думал, что я гожусь только для битья и наркоты? — усмехнулась Молли. — Нет, сынок, я все же чуть лучше, чем ты считаешь.
— Еще и с чувством юмора, — Мэрл покачал головой, улыбаясь, — воздух здесь такой, что ли, все меняются, влюбляются и открывают в себе новые грани и таланты. Ладно, не скучай, я пошел догоню блондиночку. Пора все прояснить наконец. А то еще обидится, губы надует, и у Дэрилины будут проблемы. Да и у меня тоже, я же влез во все это по уши…
— Во что влез? — спросила Молли, но сын уже ушел, не услышав ее.