— Помочь? — Вика появляется в дверном проеме, уже улыбаясь, словно не она пару минут назад плакала. Она всегда плакала, когда смотрела такой любимый мультфильм, и ничего не могла с собой поделать — он вызывал просто непередаваемые эмоции.
— Честно? Да, — Антон сдался, понимая, что готовка точно не его стихия.
Новикова подходит к нему, забирая из рук нож, и ловко расправляется со всеми ингредиентами будущего салата. Парень только заворожено за ней наблюдает и не может совладать с порывом — обнимает ее со спины, удобно устраивая подбородок на девичьем плече.
— Однажды я уже спрашивал, за что мне такое счастье, и я до сих пор этого не понимаю, — Антон мурлычет на ухо Вики какую-то на первый взгляд ерунду, но девушка тает в его руках от всепоглощающей нежности.
— А мне за что? — слишком философски спрашивает Новикова, а Миранчук целует ее в щеку, в который раз за этот день обнимая сильнее. Он словно не может насытиться, надышаться ее близостью, постоянно боясь, что что-то случиться и Вика исчезнет, раствориться как мираж и больше никогда не вернется.
***
Казалось, что тридцать первого декабря погода решила порадовать всех жителей Москвы белым снегом, который валил, не переставая с самого утра и небольшим морозцем, благодаря которому на дорогах не образовывалась каша, и не нужно было стоять в километровых пробках. Впрочем, пробки в столице были явлением постоянным и даже не зависящим от погодных условий.
Антон уговорил Вику отпраздновать Новый Год с ним и Лешей, который, разумеется, пригласил Соню. Новикова же в силу своего положения попросила, чтобы с ними еще были и Стас с Мариной. Оставлять брата с отцом один на один, когда последний может устроить невесть что, было слишком жестоко со стороны девушки, а она точно не могла себе такого позволить. Стас, конечно, для виду немного поломался, но все равно согласился. Планировался такой себе своеобразный семейный праздник, ведь каждый из них был связан друг с другом практически нерушимыми узами.
Девчонки расположились на кухне, готовя всё самое вкусное, что только умели, выпроводив при этом парней украшать квартиру, ведь до сих пор Антон с Лешей только соизволили притащить елку и разместить ее в углу. На этом их действия по превращение комнат в нечто пригодное для празднования благополучно закончилось.
Из гостиной то и дело раздавалось недовольное бурчание близнецов о том, что кто-то из них не туда повесил шарик, и он совсем не гармонирует с висевшей рядом игрушкой. Стас хоть и помогал им, но в основном больше наблюдал со стороны за шутливыми переругиваниями братьев, что было довольно занимательным занятием.
Маринка с Соней довольно быстро нашли общий язык, и теперь девчонки общались так, словно были знакомы как минимум тысячу лет. Вика постоянно таскала кусочки фруктов, овощей и прочих продуктов, удовлетворяя причуды своего беременного организма. Соня, правда, заметила это, но не решалась спросить у Новиковой, правдивы ли ее догадки. Впрочем, Вика выглядела бесконечно счастливой, а остальное было и не так важно.
Уже ближе к десяти вечера ребята закончили приготовления и все же приступили к наведению марафета уже каждый сам себе. Девчонки преобразились практически на глазах, лишая своих парней почти дара речи. Больше всех свои чувства показывал Антон, который постоянно обнимал Вику, целовал в щеку, стараясь не заходить за рамки дозволенного, ведь теперь, когда Новикова была беременна, нужно было быть особенно осторожным, а свои инстинкты можно было и попридержать. Своим поведением Миранчук словно заявлял свои права на девушку, показывая всем, что она его, и он никогда и никому ее не отдаст. Вика была не против, только всё еще продолжала смущаться такому его проявлению чувств, пусть даже и перед самыми близкими людьми.
Прослушав речь президента и пожелав друг другу только счастливого нового года, Антон заключил Вику в крепкие объятия, прошептав ей на ухо: «Я люблю тебя!»
Вика прижалась к нему сильнее, утопая и нежности момента и руках Миранчука, прошептав в ответ: «Я тоже люблю тебя, Антош»
Парень расплылся в довольной улыбке, понимая, что большего ему для счастья и не надо. Он бросил взгляд на мило воркующих Лёшу и Соню и, поймав взгляд брата, кивнул ему, одобряя его действия. Лёша кивнул в ответ, улыбаясь каким-то своим мыслям и понимая, что он всё сделал правильно.
Стас с Маринкой с удовольствием наблюдали за идиллией в комнате. Новиков наконец-то решился признаться девушке в чувствах, ведь тянуть дальше было уже слишком глупо, да и Астахова же не дура — сама видела, как он к ней относится, правда молчала, терпеливо ожидая такого нужного признания. И вот, кажется, это новогодняя ночь оказалась той самой точкой невозврата, когда каждый присутствующий в квартире близнецов осознал, что он или она бессовестно счастливы и самое главной — любимы.
***
Каникулы определенно радовали. Каждый день ребята проводили на улице очень много времени, выгуливаясь по полной программе. Антон специально искал какие-то интересные места, мероприятия или фестивали, лишь бы побольше времени проводить вне квартиры, наслаждаясь зимой.
Вика с каждым днем приносила в его квартиру какие-то свои вещи, чаще и чаще оставаясь ночевать. В самый первый раз они заснули на кровати, смотря какой-то усыпляющий фильм, а проснувшись, совершенно не почувствовали скованности или стеснения. А через пару дней, когда Антон уже собирался уйти на диван, девушка остановила его. Миранчука долго уговаривать не нужно было, он с удовольствием остался, засыпая с блаженной улыбкой на лице, ощущая теплое дыхание Новиковой на своей шее.
Когда Стас попросил Вику помочь ему с организацией романтического вечера с Мариной, девушка, конечно же, без вопросов согласилась, правда поинтересовавшись, где же в это время будет отец. Брат поведал, что он вроде бы уехал в какую-то командировку, даже при нем вещи собирал. Только в это с огромным трудом верилось, и скорее всего мужчина просто ушел в очередной загул, только почему-то выбрал для этого какое-то другое место, нежели их квартира.
Антон не хотел ее отпускать, словно чувствуя некую опасность, но девушке удалось его убедить, что все будет в порядке. Миранчук правда проявил чудеса своей упертости — вызвался отвезти Вику и подождать ее около подъезда.
Справились Вика со Стасом за полтора часа, и девушка, быстро собравшись, выпорхнула из квартиры, где около подъезда нос к носу столкнулась с тем самым ублюдком, от которого предположительно и была беременна.
— Ой, какая красотка меня встречает, — пропитым голосом произнес мужик, а Вика невольно сжалась, ища взглядом машину Антона. Парень, не медля ни секунды выскочил из машины. Казалось, что самый страшный его кошмар свершился. Мужик наступал и наступал на Вику и когда уже явно хотел прикоснуться к ней, обдавая лицо зловонным дыханием перегара, Миранчук закрыл ее собой, ограждая от неприятных ощущений.
— Не смей ее трогать, — прошипел парень, сверля взглядом мужика, который ядовито ухмылялся.
— Я смотрю, у моей красотки появился воздыхатель, — Вике стало даже не по себе от его голоса, буквально пропитанного издевкой. — Становись в очередь, парень, будешь за мной и моими друзьями.
Вика зажмурилась, стараясь раствориться и забрать отсюда с собой Антон, который уже практически зеленел от злости и ненависти. Он нашел руку девушки, стискивая своей ладонью, словно прося ее не бояться, но сейчас Новикова уже боялась не за себя, а за него, ведь мало ли, что этому ублюдку может прийти в голову.
У Миранчука загорелись глаза недобрым огнем, и уже в следующее мгновение он ударил мужика в лицо. Тот пошатнулся, но удержался на ногах — вероятно, не так много употребил, и вестибулярный аппарат все еще может немного функционировать. Расплата не заставила себя долго ждать, и мужик через пару секунд уже замахнулся в сторону Антона, но тот оказался куда проворнее, ловко увернувшись, тем самым вызывая у противника недовольное скрежетание зубов и новую попытку отомстить. Миранчук совсем не желает портить свое лицо, даже несмотря на то, что шрамы определенно украшают мужчину, и бьет снова — на этот раз уже в область грудины, отчего мужик шипит от боли.