После злополучного дня рождения с Андреем Васильевым мы виделись всего раз. Он встретил меня после работы, пытаясь объясниться, но я огорошила его своим категоричным заявлением, что намерена выйти за Валеру снова замуж, хотя совсем не собиралась этого делать.
Тогда не собиралась, как ни уговаривал Валера. Мы и без брака были прекрасной семьёй. Мама и мой американский отец помогли нам приобрести трёхкомнатную квартиру в трёх кварталах от бабушкиного дома. На вырученные от продажи нашей квартиры деньги был сделан хороший ремонт и приобретена приличная мебель. Родители переехали на время жить в Россию, найдя в Москве работу (Эдвард – по своей научной деятельности, мама – переводчиком), поселились в бабушкиной квартире. Похоже, им понравилось здесь, особенно пришлось по сердцу заботиться о внуках, поэтому о возвращении в Штаты и не заикаются.
Второй мой отец, тот, что воспитывал меня, смирился с появлением в моей жизни другой семьи, но общаться с обретёнными мной родителями не желает, к нам с Валерой приезжает лишь после предварительного звонка. Но на вторую нашу свадьбу решил всё-таки прийти. А вот Оксану с Данилкой не смущают встречи с моей матерью и Эдвардом.
В своей семье я чувствую себя любимой и вместе с тем ни от кого не зависимой.
Признаюсь, повторное замужество пугало меня. Мне казалось, с ним незамедлительно придёт ощущение предстоящего краха, и я вновь во всём буду ориентироваться на мужа, подстраиваться под его желания – как бы его не обидеть, как будет ему лучше… Лишь бы сохранить семью! Словом, боялась наступить на те же грабли. А так мы оба свободны, нам не в чем упрекать друг друга.
Возможно, также опасалась того, что однажды кто-нибудь позвонит и торжествующе сообщит: «А ваш муж в данный момент с другой!» И снова всё рухнет, как при землетрясении. Лучше сильно не привязываться к мужчине, любить, сохраняя дистанцию, пусть знает, что находится рядом добровольно, а не потому, что привязан брачными узами. Вдобавок нельзя отдавать ему всю душу, иначе можно потерять себя.
На Таю мы с Валерой оформили опеку, Ирина не только не сопротивлялась, но и помогла собрать нужные документы, предварительно поставив условие, чтобы ей было позволено навещать племянницу. Мы, не споря, согласились, поскольку не собирались скрывать от Таи её настоящих родителей, пусть знает свои корни. Тем не менее она зовёт нас мамой и папой.
Однажды утром мне стало плохо. Моей беременности, выяснилось, уже два месяца. В первый момент, увидев положительный тест, подумала, придётся вновь выйти замуж, а через мгновение пришла противоположная мысль – ни за что на свете не повторю студенческую ошибку, ведь ребёнок не повод к замужеству. Незаконный, он будет так же любим мной и Валерой, как Тошка и Тая. Да и кому какое дело, законный ребёнок или не законный, теперь это неважно.
Валера же отнёсся совсем по-другому. Он обрадовался и стал опять звать замуж.
- Это судьба, Тасенька, от неё не отвертишься, у ребёнка должен быть законный отец!
- Ты и будешь законным. Ты же его признаешь.
- Но для тебя я сожитель, чёрт возьми! – взорвался Валера, не выдержав моей упёртости. – И ты у меня сожительница. Детям это не на пользу, разве не понимаешь!
Все его аргументы разбивались, как яйца о стенку – я упорно не желала прислушиваться к ним, пока Тошка не сказал нам с Валерой недоумённо:
- Почему у Таи другая фамилия? Это неправильно. Все думают, будто она нам не родная, подброшенная. Всем надо сделать одну фамилию. И сестрёнке, которая родится. И ты, мама, тоже должна подписывать свои материалы не Лебедевой, а Васильевой, как мы с папой. В семьях разных фамилий не бывает!
И тут вдруг поняла я, что не имею права цепляться за прошлые страхи и портить жизнь детям. Чему быть, того не миновать. Детям нужны стабильность и законный родительский дом без сомнительных заморочек с родителями-сожителями.
Да, любовь может распасться. Так, в мире нет ничего, что не может исчезнуть в любой момент. И что ожидать этого момента постоянно? Конечно же, нет, надо жить в полную силу, быть счастливой, пока ты счастлива, не страшась будущего. Я где-то слышала, что если живёшь с кислой миной, ожидая всё время плохое, то оно непременно приходит.