— Нет! Не смей! — уже всерьез начиная злиться, прорычала я, но мужчина меня не услышал.
Поставив колено на край кровати, он завел одну ладонь под мою поясницу, а вторую под бедро, и легким движением приподнял меня, притягивая к себе. Буквально через мгновение я уже сидела на его коленях, прижимаясь обнаженным телом к широкой груди. Руки Хана покоились на моих бедрах, а пальцы медленно, но верно пытались проникнуть под резинку трусиков.
Черт! Еще немного, и нагота станет далеко не самой серьезной моей проблемой! Нужно как-то остановить его! Ну в самом деле, не станет же он меня насиловать?!
И тут вдруг воздух наполнился едким запахом гари…
Что происходит? Где-то пожар?
Ага, пожар… Прямо здесь. Под моими руками!
Когда к запаху присоединились и тонкие струйки дыма, я опустила взгляд вниз и вскрикнула. Мои ладони горели!
И это была далеко не метафора. Раскаленная до красна кожа буквально прожигала толстую парчовую ткань на груди мужчины. Видимо я настолько сильно испугалась, что опять не заметила, как призвала стихию.
Отдернув руки, я начала лихорадочно трясти ими в попытках избавиться от пламени.
Да как это делается, черт возьми?!!! Выключись же, зараза!
Хан тем временем наконец-то заметил, что происходит что-то неладное, и оторвавшись от меня, обратил взор на мои раскаленные ладони, прожигающие его одежду.
— Энэ ямар чөтгөр вэ?! [Какого демона?!]
Сбросив меня со своего тела, он вскочил с постели и резко дернул горловину медленно тлеющей на нем туники, с шипением срывая ее с себя. На груди мужчины остались два красных пятна в тех местах, где к ней прикасались мои ладони.
Лицо Хана исказилось гримасой бешенства, но едва он посмотрел в мою сторону, как в глазах промелькнул страх, и мужчина закричал:
— Огонь! Огонь, Шулам!
Проследив за его взглядом, я в ужасе завопила и слетела с постели, которая медленно занималась алым пламенем.
Подхватив с пола свою тунику, Хан начал стремительными движениями забивать очаги пламени. Потом в ход пошел большой таз с водой, и когда от огня остались лишь черные подпалины на покрывале и едкий запах, он тяжело дыша, повернулся ко мне, процедив сквозь зубы:
— Мэдээж шулам… [Точно ведьма…]
К этому моменту мои ладони уже успели погаснуть, но я все же на всякий случай спрятала их за спину, воскликнув:
— Я не хотела! Это случайно получилось!
Теперь он точно убьет меня.
Хан устало провел ладонью по лицу, оставляя на щеках и подбородке черные полосы сажи.
— Прости… — смущенно сказала я.
Мужчина лишь удрученно покачал головой, и направился в сторону выхода, по пути бросив мне:
— Ждать, шулам.
Когда дверь за ним захлопнулась, я едва не взвыла, оценивая масштабы катастрофы. Сожженное покрывало, шкуры, подушки, развороченная постель, куча перевернутых вещей, и я, обнаженная, стою посреди всего этого безумия.
Заметив на полу неподалеку свою разорванную рубашку, я подняла ее, и накинула себе на плечи, запахнув на груди.
Так-то лучше.
С тяжелым вздохом привалившись спиной к стене около двери, я загрустила… Как-то не очень хорошо прошло наше очередное “ знакомство ”.
И что теперь будет…
Эти печальные размышления прервало появление Настасьи. В руках девушка держала стопку каких-то тканей, но едва заметив во что превратилась юрта, она с громким оханьем уронила свою ношу на пол и всплеснула руками.
— Чего это тут случилось? — не сводя взгляда с подпаленной кровати, спросила Настасья.
Я нервно усмехнулась:
— Юрта каана не выдержала пожара нашей страсти.
Господи, что я несу…
Девушка тут же обратила внимание на мой полуголый вид и недовольно скривилась.
— Что ж тогда наш Каан сбежал от тебя куда глаза глядят? Тоже страсти не выдержал? — ехидно поинтересовалась она.
С досады я едва не вцепилась в русоволосую косу Настасьи. Сбежал… Вот гад. Подумаешь, постель подожгла! Что теперь, сразу в кусты от меня прятаться?
— Ладно, не мое это дело, — вдруг примирительно произнесла девушка, — Держи вот. Господин велел тебе одежду принести.
Подобрав с пола ворох ткани, Настасья всучила его в мои руки.
— И еще, — торопливо добавила она, — Теперь ты принадлежишь гарему каана. Но жить будешь отдельно от других женщин. Видать, господин боится, что ты еще кого-нибудь подожжешь! Тебе позволено занять юрту второй жены прошлого каана — она померла две луны тому назад, так что жилище пустует. Гулять можешь лишь в пределах владений повелителя, на площадь и в улус тебе ходить нельзя! С другими мужчинами говорить тоже нельзя без надобности, как и пускать их в свою юрту. Поняла?