Я тут-же отставила пиалу, опасаясь, что этот старик может меня чем-то опоить.
— Вы, конечно, извините, но я не верю в магию, — едва сдержав истерический смешок, сказала я.
— Не веришь? — спросил Дархан с легкой полуулыбкой, обнажившей крупные зубы, парочка из которых были золотыми, — А как-же ты тогда попала сюда?
Этому у меня действительно не было объяснения…
— Хорошо. Допустим магия и существует. Но с чего вы взяли, что она есть у меня? Я никогда не делала ничего сверхъестественного.
— Мне сказали об этом духи, — легко произнес он, будто это самая обыденная вещь на свете, — Послушай. В нашем мире есть люди, имеющие особый дар. Эти люди могут общаться с духами и повелевать природными стихиями. И ты одна из таких людей.
— Бред какой-то… — я потерла виски, ноющие от информации, которая никак не укладывалась в моей голове, и спросила, — А зачем вы меня выкрали?
Дархан медленно покачал головой.
— Мы не крали тебя, дитя. Лишь привели туда, где ты сможешь стать самой собой, раскрыв свою истинную суть. Ты даже не представляешь, какая сила скрывается в тебе, и каким великим человеком ты можешь стать.
Слова Дархана должны были воодушевлять. Но я не чувствовала этого. В голове не укладывалось, что все сказанное мужчиной — это правда, и в душе роилось множество сомнений.
— Я понимаю, что не просто взять и поверить в это. Поэтому пока отпускаю тебя. Хаган покажет, где ты будешь жить, и расскажет об устройстве лагеря. Поживешь пару дней, и увидишь все своими глазами. Ну а потом мы поговорим с тобой снова. Ступай.
В растерянных чувствах я поднялась, и не сказав больше ни слова, направилась на улицу.
Рядом с юртой Дархана меня поджидал Хан.
— Как ты? — с интересом, но без капли сопереживания в голосе, спросил он.
— Как психически-здоровый человек, попавший в психушку. Все вокруг несут какую-то чушь и свято верят в нее.
Хаган усмехнулся, и пошел вперед, бросив через плечо:
— Идем. Покажу твои апартаменты.
Я молча последовала за парнем, и он привел меня к одной из белых юрт, неподалеку от которой все еще стояло несколько парней и девчонок, с изумлением глядящих на нас с Хаганом.
Когда парень прошел мимо этой толпы, одна из девиц, черноволосая кудрявая красотка лет восемнадцати, с поразительно-глубокими серо-зелеными глазами, кокетливо произнесла:
— Доброго вечера Хаган. Как прошло путешествие? Ты наверняка устал. Хочешь я сварю кофе?
Хан даже головы не повернул, лишь бросив:
— Спасибо, Лейла. Не нужно.
Лейла. Надо же. У этой красотки даже имя соответствующее.
Кокетка сначала поджала губы, неудовлетворенная отказом, а потом девичье лицо и вовсе перекосило, когда она увидела, как Хан открывает передо мной дверь.
Ну вот… Нажила себе врага, не успев даже заселиться…
Заходя в юрту, за спиной я услышала чей-то полный возмущения голос:
— Почему все живут в общих юртах, а эту выскочку великовозрастную поселили отдельно?!
А действительно, почему?
Подумать над этим мне не дал Хан, сообщив:
— Спальное место за шторой, удобства за каждой юртой отдельные. Помыться сможешь через два часа, когда будет готова баня.
Не ожидая моего ответа, парень вышел, оставив меня в одиночестве.
Я тяжело вздохнула, и окинула взглядом «свою» юрту. Не скажу, что она сильно отличалась от жилища Дархана. Разве что размер поменьше, и шаманская атрибутика отсутствует.
Стены также были отделаны атласом, только не голубого, а глубокого изумрудного цвета. Посередине установлена печь, за ней круглый низкий столик, на полу множество ковров и шкур. Около стен пара низких комодов.
За шторкой и правда оказалась спальня. Довольно жесткая кровать на полтора места с кованым черным изголовьем, застеленная стеганым бежевым покрывалом. Напротив кровати умывальник с раковиной и ведром под ней. Ведро видимо придется выносить самой, как и таскать воду. Ну да мне к такой работе не привыкать.
Бросив взгляд на часы, висящие на кровати, я решила часик поваляться и отдохнуть, но в итоге вспомнила, что у меня даже сменной одежды нет, чтобы переодеться после бани, и отправилась искать Хана.
К Дархану идти не рискнула…
Парень обнаружился быстро. Только я вышла за порог юрты, как увидела его сидящим на земле у кострища, и неизменно курящим свою черную трубку.
Встав у него за спиной, пару раз покашляла. Парень не отреагировал.
Да что он, глухой что ли?!
— Хан. У меня проблема.
Черноволосый все еще не обращал на меня внимания.
Я раздраженно закатила глаза, и уже собиралась развернуться и уйти, как до меня донеслось: