Пока не было никаких признаков, что на борту кто-то есть – по крайней мере кто-то бодрствующий. Если верить Эдуардесу, малочисленный экипаж работал где-то далеко на другой стороне корабля. Элиас вытащил смартшит, полученный от Эдуардеса. Он давал попалубный план корабля, добытый, по словам того же Эдуардеса, огромной ценой. Элиас быстро прощелкал схемы палуб, пока не нашел отсек, помеченный им ранее.
Туда.
Он поплыл в невесомости вдоль коридоров, часто тормозя руками в перчатках о стены, чтобы не налететь на кого-нибудь, кому присутствие Элиаса не понравится. Преимущество такого способа передвижения заключалось в том, что Элиас мог двигаться бесшумно. Он отключил код безопасности своего скафандра, снял шлем и убрал его в сумку за плечом.
Коридор разветвился на два. Элиас справился со смартшитом и выбрал тот, что справа. Этот коридор разделился на три. Снова смартшит. На сей раз Элиас выбрал средний. Впереди раздались голоса.
Нет смысла рисковать.
Элиас нашел открытую дверь, нырнул в нее, огляделся. Он оказался в туалете, приспособленном для невесомости: ряд огороженных серых кабинок. Элиас встал за дверью, прислушиваясь к приближающимся голосам: Он попытался разобрать, что они говорят, но голосов было несколько, и все говорили наперебой. Боясь, что эти люди идут отлить, Элиас нырнул в одну из кабинок и кое-что обнаружил.
Граффити?
Но не просто какие-то граффити.
Элиас изучал каракули на внутренней стороне двери, пока голоса не прошли мимо. В основном тут были просто имена: видимо, люди, работавшие на этом корабле, или пассажиры, вышедшие из глубокого сна. Маленький грубый рисунок налившегося кровью фаллоса и список действий, которые автор картинки хотел бы выполнить этим предметом над кем-то из начальников. И затем еще одна картинка, намалеванная каким-то бездарным художником: изображение огненного меча.
Эмблема прималистов.
От волнения волосы на затылке у Элиаса зашевелились. Но это было просто граффити, и то, что он увидел его здесь, могло быть просто совпадением.
«Вон, – подумал Элиас, – Вон как-то с этим связан». Вон остался верным прималистскому учению. Элиас сообразил, что он до сих пор не имеет понятия, сколько людей на «Джагере» отвечали за помещение сюда Тренчера.
Двое? Трое? Сто?
Когда голоса полностью затихли, Элиас выбрался из туалета и, убедившись, что коридор снова пуст, отправился дальше.
Планы его смартшита показывали ряд вентиляционных шахт, идущих параллельно через весь корабль: служебные шахты, которые обеспечивали доступ к датчикам и предметам, называемым узлами экранированной связи. Элиас добрался до люка одной из шахт – низкой серой дверцы по колено высотой с написанным на ней предупреждением: ОПАСНО. НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫЙ ВХОДПОВЛЕЧЕТ ЗА СОБОЙ АВТОМАТИЧЕСКИЙ ШТРАФ И ВОЗМОЖНЫЙ ТЮРЕМНЫЙ СРОК. Эдуардес сказал ему, что эти шахты связывают разные части корабля. Элиас взялся за ручку, и крышка легко распахнулась. Элиас залез внутрь.
Внутри шахты были скобы, по которым можно было лезть. Если верить смартшиту, корабль был огромен. Проникнуть сюда оказалось легко, оставалось только надеяться, что будет так же легко вытащить отсюда Тренчера.
Толкнув другой люк, Элиас выглянул в коридор, более или менее похожий на тот, из которого он влез в шахту. Вокруг по-прежнему никого не было, но на противоположной стене имелся указатель: надпись «КРИОГЕНИКА» и стрелка направо. Элиас выбрался из люка. Слишком легко, подумал он. Где экипаж?
Он встал и прислушался. Тихо.
Ступая как можно тише, Элиас пошел по стрелке. Возможно, все действительно будет так легко.
Своего противника он услышал раньше, чем увидел.
Резко поворачиваясь кругом, Элиас двинул назад правым локтем, услышал, как локоть с приятным хрустом впечатался в чье-то лицо, хотя руку при этом прострелило болью. Человек с гладкой кожей и коротко подстриженными волосами отшатнулся от Элиаса – из разбитого носа хлестала кровь. К сожалению, он пришел не один, и Элиас, слишком поздно заметив занесенную над собой «булаву», не успевал уклониться от удара.
«Булава» была модификацией электрошокера, а назвали ее так из-за формы. От предшественницы ее отличал более мощный разряд. Противник номер два обрушил ее на голову Элиаса. Элиас заслонился другой рукой, и «булава» отскочила от нее, но самого Элиаса электрошоком отшвырнуло назад.
Он был без сознания всего несколько секунд, потом закашлялся, приходя в себя, и, ощутив вкус крови, понял, что прокусил язык. Что-то твердое заехало ему в лицо. Открыв глаза, Элиас увидел расплывчатый силуэт, замахивающийся кулаком для второго удара. Элиас изо всех сил врезал ему коленом в пах. Расплывчатый силуэт взвыл и рухнул.
– И тебя также, – прошепелявил Элиас, еле ворочая распухшим языком во рту, полном крови. В ушах звенело. Через несколько мгновений он ухитрился выпрямиться, схватился за поручень, выступающий из стены коридора, и ожесточенно пнул своего рухнувшего противника в живот, да так, что нападавший просто отлетел от него.
Но еще оставался другой.
Первый противник, которому Элиас сломал нос, уплывал по коридору, оставляя след из висящих в воздухе кровяных шариков. Элиас оттолкнулся ногами от стены и, поравнявшись с ним, схватил его за руку и несколько раз ударил кулаком по лицу, пока глаза на окровавленном лице не закатились.
Нетрудно было понять, что кто-то заранее знал о его приходе. Элиас подумал об Эдуардесе, но он также подумал и о «булаве». Он пошел обратно по коридору, волоча за собой своего пленника, у которого из носа лила кровь. Как потенциальные убийцы эти двое были не слишком хороши. Их в отличие от Элиаса не обучали бою в невесомости. И «булавы» – это того рода щадящее оружие, которое так любят пресс-службы полицейских сил: не смертельное, но отлично обездвиживающее. Значит, скорее всего, Элиас был нужен им живым…
Он прижал два пальца к шее пленника, обнаружил, что тот все еще дышит, затем обыскал его, нашел еще две «булавы» и более традиционный электрошокер, а также несколько пузырьков и иглы. Или он наркоман, или собирался вколоть что-то Элиасу. В последнем случае он точно хотел взять Элиаса живым.
Тот, которому Элиас врезал коленом в пах, что-то бормотал, глаза у него все еще были остекленевшими от боли. Теперь нужно решить, что с ними делать. Элиас подплыл ко второму противнику и снова сильно пнул его в живот.
Тут он заметил блестящий предмет, приколотый у этого человека на внутренней стороне лацкана: крошечный значок, размером с ноготь. Серебряный значок с изображением огненного меча.
Топот бегущих ног. Нет времени ничего придумывать. Бросив своих противников в коридоре, Элиас кинулся в криогенный отсек и закрылся там. Потом перетащил шкаф от стены и заблокировал дверь, наклонив шкаф так, чтобы его задняя стенка заклинила тяжелый засов. Это должно помочь, пока он не сообразит, что делать дальше. Элиас огляделся по сторонам.
Криогенный зал оказался громадным. Его потолок изгибался высоко над головой, следуя очертаниям корпуса. Со всех сторон высились огромные стеллажи с криогенными камерами. Элиас подошел к камере, расположенной на уровне глаз, и заглянул в круглое окошко. Как и ожидалось, камера была пуста. Какие бы пассажиры ни содержались в глубоком сне на борту звездолета, они высадились некоторое время назад, и эти камеры не заполнятся вновь, пока корабль не будет готов к обратному рейсу.
Кто-то заколотил в дверь. Трясущимися руками Элиас снова вытащил смартшит и стал его изучать. Голова все еще кружилась, перед глазами все плыло. Элиас постучал по панели масштаба, пока не появились та секция палубы, которую он раньше обвел кружком, и детальная планировка самого криогенного зала. Нарисованный кружок сместился, выделив часть зала, примыкающую к стене. Элиас смял смартшит в руке и побежал.