— Мы этого не знаем наверняка, Джохар — произнёс Ерохин. — Возможно, Оуэн прав и огонь ей нипочём, но мне почему-то кажется, что именно таким образом защитный слой планеты уже многократно сохранял нашу цивилизацию от проникновения этих существ на её поверхность. Хотя нельзя не допустить того, что эта штука прилетела сюда случайно, издалека, и оказалась здесь, в пределах земной орбиты, всего одна. Это лишь предположения. В любом случае никак нельзя допустить того, чтобы заражённая станция осталась неуправляемой и однажды свалилась людям на голову. Мы не знаем — выживет ли этот пришелец внутри наполовину сгоревших обломков, или нет.
— Сергей правильно рассуждает — задумчиво высказалась Саманта Каннингем. Она сохраняла относительное хладнокровие и не была так эмоционально настроена, как её компаньон. — Мы действительно ничего не знаем про этого пришельца. Возможно, он только недавно прибыл в Солнечную систему из дальних уголков галактики. Что оно вообще такое? Живой ли это организм, или это всего лишь некое подобие… сложной машины?
— Машины? Разве умеют роботы плести паутину, чтобы ловить туда своих жертв? — воскликнул Оуэн.
— Может и не умеют, — бросила в ответ Саманта — но сколько времени провело это существо в открытом космосе? Разве живые организмы способны выживать в таких условиях? Очень непонятная эта штука! И ещё Сергей говорит, что она как-то влияет на аппаратуру. Разве это не доказательство того, что эта 'клякса' имеет некое техническое происхождение?
— В твоих словах есть резон, Саманта — добавил Мохандес — Да, сначала эта штука была гладкая и твёрдая. Настолько твёрдая и прочная, что проломила титановую конструкцию, и при этом, как видим, нисколько не пострадала. Никто из живых организмов не способен на такое. Но мы ничего не знаем про космос. Возможно, это какая-то инопланетная форма существ. У них есть способность обволакивать себя некоего рода коконом и впадать в длительную спячку. И тогда они могут находиться в вакууме столетиями или даже тысячелетиями без вреда для себя. Впрочем исключать и то, что это какой-то кибернетический или другой искусственный механизм мы не можем.
— Наблюдаю тебя, Джохар! — все услышали, как Ерохин громко воскликнул. — Только что наладил одну из камер в спортзале. Она слишком далеко от тебя, в дальней стороне отсека, но просматриваешься хорошо. Кажется, ты помахал мне рукой?
13 декабря 2046 года. Земля
В то время, пока перепуганные до полусмерти астронавты переговаривались друг с другом по локальному интеркому, на Земле готовились к вхождению станции в зону радио-видимости. Там пока не был в курсе тех жутких событий, которые произошли на орбите. Всё шло штатно, за исключением одной тревожной странности: кто-то послал со 'Станции-2' в Хьюстон короткий аварийный позывной. И пропал. Ни выхода на связь, ни каких-то других сигналов. Возможно, это был ложный вызов — никто не знал наверняка.
Всего два часа совершается один оборот вокруг планеты, и всего каких-то сорок минут нет прямой связи между экипажем и ЦУПом, а здесь уже заждались и нервничали.
— Что за чертовщина происходит у них, Валентин Николаевич?
— Не знаю. После утреннего сеанса мы больше не связывались с NASA. Я звонил МакКорнику, он говорит, что пока установить контакт с астронавтами не получается. Странно, им должно быть это без проблем, потому что сейчас полёт проходит над территорией Мексики. Похоже, у экипажа возникли какие-то непредвиденные обстоятельства. В Хьюстоне пока не знают, по какой причине сработал позывной, но насторожились.
— Я сразу же соединю вас с их центром, как только они захотят что-нибудь сообщить.
— Хорошо, спасибо.
***
— Послушайте, я заметил ещё кое-что, и мне это показалось странным — опять заговорил Ерохин.
— О! Есть что-то, что мы пока не знаем? — с нескрываемым раздражением воскликнул Оуэн — Ну, расскажите нам, наш русский друг мистер 'всевидящее око'!
— Не кипятись, Бенджамин. Это может быть важно — осадила пыл коллеги Саманта Каннигем.
— Ему легко говорить, — снова возмутился тот — потому что в распоряжении Ерохина почти четверть станции, он там чувствует себя, как король, а не сидит в тесноте на пыльных мешках с памперсами, как мы с тобой здесь!
— Ты просто не выносим, Бен. Это разве повод для зависти?
— Это не зависть, просто…
— Знаешь, ещё с утра я всерьёз считала тебя идеалом мужчины, а сейчас вдруг вижу, как жестоко ошибалась — сказав так, девушка отвернулась в дальний угол подсобки и задала вопрос в микрофон — Сергей, расскажи, что ты ещё узнал?
Подождав немного, пока американцы закончат препираться в прямом эфире, Ерохин заговорил снова.
— Я заметил, что периодически происходят какие-то сбои с освещением в блоках станции, но так как у нас на корпусе одна из солнечных панелей не полностью исправна, я подумал, что эти мерцания вполне могут быть связаны с поломкой её отдельных элементов. Сначала я не придал этому большого значения, но вот уже несколько раз заметил на мониторах перемещение нашего пришельца по отсекам станции. И везде, где эта штука проползает, свет начинает мерцать. Она умеет не только влиять на электронику приборов, но и гасить свет своим присутствием. Похоже, тут дело и вправду в электромагнетизме, который вырабатывается внутри этой твари.
— Тебе удалось визуально её засечь?
— Да, она появляется то здесь, то там. Скачет с завидной скоростью, и я пока не знаю, зачем она так мечется. Такое ощущение, что наша 'клякса' просто плетёт свою паутину везде, где только может достать. Несколько раз она двигалась в одном и том же направлении, но потом снова возвращалась.
— В каком-то конкретном направлении?
— Отчего-то её интересуют не только наши с вами убежища, но и дальний правый участок среднего рукава станции, где расположены секции Е3, Е4, Е5, Е6, а также большой энергетический блок В1.
— Уж не думаешь ли ты, что она ползает туда… подзаряжаться? — осторожно выдвинул предположение Оуэн.
— Я не знаю, если она живая, то вряд ли её электромагнетизм нуждается в подпитке извне, а если нет, то ничего нельзя исключать. С другой стороны, должна же эта штука чем-то питаться!
— А как же тела… членов экипажа? Тех, кто погиб?
— Тело Ивон цело. По крайней мере, внешне. Не похоже, чтобы тварь ела её. Других я не могу наблюдать, более того, пока не увижу своими глазами Илью, не поверю, что он мёртв. Я всё ещё надеюсь, что ему удалось спастись…
— Хорошо бы… — пробормотал Оуэн, но в его ответе не чувствовалось убеждения.
— Насколько далеко от меня 'клякса'? — вдруг спросил Мохандес. — Заметил ли ты на экране такие же нити паутины позади моего отсека?
— Если увеличить картинку, то нити видны, но они кажутся отсюда довольно тонкими и почти незаметными. У меня нет изображений тех отсеков, что расположены по обе стороны от центрального колеса, я даже не могу предположить, добралась ли эта штука туда.
— Ты предлагаешь мне выйти и посмотреть?
— Это может быть очень опасно, но у меня насчёт тебя есть идея.
— Выкладывай.
— Только что заметил, что мерцаний в коридорах не видно, видимо 'клякса' затаилась и перестала прыгать. Надо подождать. Когда лампочки начнут перемигиваться в какой-то из секций, так я буду точно знать, где конкретно ползает наш пришелец, и если это будет достаточно далеко от тебя, ты сможешь открыть люк и попробовать добраться до блока с гидропоникой. Сразу справа от него расположен модуль, к которому пристыкован один из четырёх спускаемых аппаратов. Если он герметично заперт, то считай, ты спасён.