— Ты прав, Сергей, я шпион, но есть ещё одно обстоятельство, из-за которого я не могу вернуться. Я… совершил глупость, отыскав ту самую колбу с личинками, которую ты выбросил за дверь своего отсека. Ночью я нашёл её и спрятал, а сейчас взял с собой. Проходя через узкий шлюз, я случайно надавил и расколол стекло этой дурацкой банки. Эти маленькие твари… они теперь здесь, внутри моего скафандра…
Сергей дёрнулся и инстинктивно отпрянул. Несколько секунд спустя он подавил приступ паники и сообразил ухватить манипулятор реактивной тяги, но в последний момент передумал включать его на реверс. Сам не зная почему, Ерохин медленно подплыл к Джозефу и взглянул тому в лицо, хотя по-прежнему не видел его за бликами и отражениями.
— Джозеф, но как же так? Зачем?
— Я был уверен, что так надо. Я оказался в полной заднице, и только сейчас вдруг понял, что был неправ, дружище.
— Но, ты уверен, что разбил банку? Тогда… почему эти штуки не атакуют тебя?
— Я не знаю. Банка треснула, а эти личинки выползли из и сидят тут, рядом. Знаешь, мне кажется, они понимают, что у меня мало воздуха и что им самим его тоже хватит ненадолго. Возможно, они смирились с тем, что им снова придётся впадать в длительную спячку, поэтому ведут себя неагрессивно…
— Что же ты наделал, дружище?
— Не кори меня, я просто выполнял приказ. У меня было задание, и я не мог не выполнить его. Когда в разведуправлении узнали о некоторых свойствах этой… этих существ, мне было поручено взять образец. Я очень постарался, чтобы раздобыть его, но, похоже, не смогу доставить его на Землю. Наверное, это и к лучшему. Пускай всё останется, как есть.
— Это было глупо, Джо! — Сергей, наконец, не выдержал и голос его задрожал. Он всё понял и от негодования не мог придумать, как поступить теперь. — Что такого было в этих тварях, из-за чего ты мог бы подписаться на такое? — крикнул он в микрофон. — Зачем? Для чего?
— Мы так ничего и не узнали про них. Смотри сам, это не такие уж агрессивные существа, какими показали себя при первом контакте.
— Не такими агрессивными? Ты бредишь, Джо! Одна эта 'клякса' погубила весь экипаж всего за пару часов. Что было бы, достигни она Земли! И теперь они…
— Ты хотел сказать, что теперь они погубят меня? Да, они могли бы, но почему-то до сих пор не сделали этого. Почему-то я до сих пор жив и не ощущаю дискомфорта, только иногда чувствую щекотку, когда эти маленькие засранцы начинают ползать где-то там, по моей спине. Знаешь, я здорово порезался стеклом от банки, и мне кажется, она из этих штук даже затянула мою рану, чтобы я не истёк кровью.
— Как ты… можешь быть уверен в этом, Джо? Они что, и в самом деле сделали это?
— Я не шучу. Стоило бы задуматься над тем, что могли бы дать нам эти существа, сумей мы поладить с ними. Их умение влиять на электронику поразительно, а способность разрушать радиоактивные изотопы — это ведь просто фантастика. В мире полно ядерного оружия, Серж, которое, что греха таить, стоило бы уничтожить. А радиоактивные отходы? А последствия аварий на атомных станциях? Что было бы, если бы мы изучили эту штуку, сумев использовать её свойства на благо всего человечества?
— Уж не думаешь ли ты сказать… не хочешь ли ты попросить меня сделать это..?
— Нет-нет, Сергей. Не в этот раз. Нам пока рано идти на этот шаг. А сейчас — сейчас джин выпущен из бутылки. Пока эти маленькие 'кляксы' находились внутри колбы, у человечества был шанс для исследований, но теперь такой шанс потерян. Я не полечу домой, прощай.
С этими словами Стэндфорд развернулся, включил форсаж своего ховера и как можно быстрее полетел в сторону станции, потому что та уже изрядно удалилась, разгоняемая бортовыми двигателями, уходя на более высокую орбиту. Ерохин смотрел в след Джозефу, не в силах вымолвить ни слова. Он прекрасно понимал — назад для того пути не было.
К горлу космонавта подкатил ком. Что ждало его незадачливого коллегу там, на станции? Смерть от удушья? А если он не станет снимать скафандра? Тогда, возможно, 'кляксы' будут бороться за остатки воздуха и очень скоро начнут воспринимать помеху в лице Джозефа как угрозу своему существованию, и, в конце концов, убьют его?
Возможно наоборот, успокаивал себя Сергей, у пришельцев больше не возникнет причин вредить человеку, ведь они способны впадать в спячку и не прекращать своей жизни в условиях жёсткой среды вакуума. Но в отличие от 'клякс', человек так не умеет. Так или иначе — Джозеф обречён…
К удивлению Ерохина, Стэндфорд не направился в жилой отсек, а подлетел к корпусу, и закрепил себя снаружи с помощью страховочного крюка.
Станция постепенно удалялась разгоняемая крошечными яркими огоньками дюз, а вместе с ней человек в скафандре улетал всё дальше и дальше от зависшего в небе космонавта. От того места, где остановился Ерохин, фигура Стэндфорда казалась неподвижной и беспомощной, но Джозеф всё ещё оставался на связи.
— Ты… даже не попытаешься прожить хотя бы ещё немного, Джо? — к горлу Сергея подступил комок, и он не смог закончить сказанное.
— В этом больше нет никакого смысла. Прощай, Серж, поторопись к своему челноку. На борт станции я не вернусь, а кислорода у меня в баллонах совсем мало, поэтому смело могу раскусить капсулу с ядом, которая здесь вшита.
— Джо! Постой! Я… хотел сказать, мне жаль, что так вышло…
— Не кори себя, твоей вину здесь нет.
Сергей не находил слов, чтобы ответить Джозефу или как-то дальше поддерживать разговор с ним, поэтому просто замолчал.
— Я мог бы попросить тебя об одном одолжении, Серж? — произнёс напоследок американский астронавт. — Разыщи мою жену и сына, и расскажи им как я… в общем, расскажи им всё, как было. Что я просто выполнял свой долг и не был последним засранцем. Скажи, что я всегда любил их. Пообещай мне, что сделаешь это. Дай слово прямо сейчас.
— Я… обещаю, Джозеф.
— Хорошо — послышался глубокий и печальный вздох — Теперь мне осталось лишь приготовиться к встрече с Солнцем. Прощай, друг.
Раздался негромкий хруст, затем послышался слабый всхлип, и всё затихло.
И в этот момент Сергей Ерохин понял, что всё кончено. Он вдруг осознал, что остался совершенно один в бескрайней черноте космоса, и что тело Джозефа, прикованное, будто Прометей к огромной скале станции, медленно отдаляется в пучину бездонной пропасти, уносимое всё дальше и дальше от него.
Из состояния шока космонавта вывел назойливый писк. Датчик показывал, что кислород в скафандре скоро закончится. Сергею следовало срочно поторопиться забраться в челнок, чтобы улететь на землю. Напоследок он ещё раз обернулся и посмотрел в сторону удаляющейся станции.
— Прощай, Джо — сдавленным голосом прошептал он.
Спустя примерно полчаса после запуска двигателей челнока, яркая дуга прочертила небосвод. Вскоре капсула с космонавтом вошла в плотные слои атмосферы, затем маленький корабль включил посадочные системы и заскользил вниз в режиме воздушного планирования.
На широте Уральских гор начинался новый день.
Эпилог
'Так уж устроен человек, что он рассуждает довольно узко, и не очень-то любит доверять чужакам. Особенно тем, кто имеет другие взгляды, иной образ мыслей и поступков. Но, тем не менее, из года в год, от одного тысячелетия к другому мы живём, бок о бок на нашей удивительной планете, и даже как-то при этом ладим. При всех наших противоречиях и нетерпении мы умудряемся не уничтожить себя в пекле мировых войн, хотя именно такой сценарий часто предвещают нам многочисленные пророки и предсказатели будущего.
Но при этом, не умаляя причин наших внутренних разногласий и раздоров, мы ещё меньше привыкли доверять далёкому космосу. Что ждёт нас в глубине бесконечных Вселенских просторов? Не наступит ли когда-нибудь час, когда придётся объединиться и сообща встать на защиту нашего общего дома от внешней, более страшной угрозы, чтобы сохранить и без того хрупкий мир на Земле? А когда настанет пора первого контакта, сможем ли мы понять и принять представителей другого мира? Не воспримем ли их враждебно, и не станут ли считать врагами нас они? С какими намерениями прибудут они на нашу планету, и не станет ли слишком поздно принимать меры, чтобы защитить население Земли от куда более страшной опасности, чем прошедшие, все вместе взятые мировые войны'