Он инстинктивно барахтался, хватая когтями воздух. Обуявший его первобытный ужас заставлял любой ценой тянуться к жизни. На какую-то долю мгновения юноша увидел стоящие на клочке берега силуэты, окруженные тусклым искрящимся светом фосфоресцирующего гриба. Застывшие фигуры своих убийц - это было последнее, что он увидел.
А затем он исчез, затянутый в черноту стремительного потока. Урсу закричал, барахтаясь, но вода хлынула в легкие, и тяжелая темнота, расходящаяся изнутри, сдавила саму его душу. В паническом ужасе юноша еще раз слепо рванулся вверх, отчаянно надеясь на самую слабую, самую крохотную возможность чуда, - не готовый сдаться, еще нет. Руки коснулись гладкого мокрого камня, скользили по стенам подземного туннеля, и вдруг - о чудо! - лицо ощутило воздух. Урсу из последних сил схватился за шероховатый выступ. Вода била и мотала тело, и Урсу рвало водой. Воздух, подумал он благодарно. Воздух. Голова все еще звенела от полученных ударов, мускулы горели, словно в огне. Потом Урсу заметил свет: знакомое тусклое свечение ледянки.
Он всплыл в крошечной скальной полости высотой в несколько футов, природном расширении туннеля, сужавшемся вверху до волосяной трещины в скале. Слыша собственный рвущийся из горла крик и шумное дыхание, Урсу отчаянно держался, упираясь ступнями в каменный выступ стены туннеля, сопротивляясь напору ледяной воды. Медленно, постепенно к юноше вернулось самообладание, но ужас никуда не делся, и лишь отчаянным усилием воли удавалось не впасть в слепую панику.
Даже если он не утонет здесь, холод быстро его прикончит. И воздуха хватит совсем ненадолго - на несколько минут, быть может. Возможно, это была жестокая шутка судьбы: в последний раз дать ощутить вкус жизни и тут же ввергнуть в безжалостную преисподнюю, где обречены томиться враги Нубалы и ее отступники.
А может быть, есть еще воздушные карманы, может быть, туннель не такой уж длинный? Длинный. Река вырывается из-под земли за много миль от города, и если воздушных карманов впереди нет…
Нет, об этом думать нельзя. Шекумпех не вверил бы себя Урсу, если бы считал его неспособным исполнить поручение. Думать иначе - значило оставаться здесь, пока воздух не станет спертым, пока сам он не замерзнет до смерти, пока не ослабеет настолько, что течение снова унесет его.
Урсу вспомнил детские рассказы, жуткие истории, ходившие среди самых юных послушников: кто-то слышал голос, взывающий из колодца перед Домом Шекумпеха в первые дни после исчезновения Юэнден - убитой Туртом и его сообщниками за то же самое видение, что было послано Урсу.
Как им удалось заставить ее исчезнуть так бесследно? Причем не вынося ее тело из Дома… ведь где бы они тогда избавились от трупа? В городе негде, а за стенами - вражеская армия. Значит, они поступили тем же образом: затащили испуганную девочку, виновную лишь в попытке служить своему богу, в ту подземную пещеру и швырнули в воду. Возможно, Юэнден тоже очутилась здесь, в этом же самом уменьшающемся пузыре воздуха, но в конце концов ее смыло течением.
Значит, она выжила - ненадолго. В колодце, конечно. Река явно бежит под колодцем и пополняет его.
Это было ужаснее детской истории о призраке. Юэнден действительно очутилась живой на дне колодца, слишком ослабевшая после этих побоев, чтобы долго звать на помощь. Наверное, какой-то юный послушник действительно услышал в ночи ее крики в первые дни после ее исчезновения. Наверное, он побежал к Турту, или Мелетеру, или Юфтиану, и рассказал им. Когда Урсу представил себе эту сцену, гнев вспыхнул в нем с такой силой, что почти заставил забыть ужасный холод, проникающий в каждую клеточку.
Урсу чувствовал, как тают силы с каждой проходящей секундой, но упрямо продолжал держаться, не желая возвращаться в черноту потока, пока сила ледяного течения не оторвет его от выступа. Но, в конце концов, Тейв все равно заявит на него свои права…
Юноша несколько раз глубоко вдохнул, наполняя легкие, чувствуя, как с каждым вдохом воздух становится плотнее и теплее. Затем он разжал пальцы и, ощущая странное спокойствие, сдался речным духам, которые то журчали, то ревели вокруг него, когда оторвали Урсу от этого крошечного пузыря жизни, так ненадолго давшего ему убежище.
Река вдруг резко устремилась вниз. Падая вместе с ней, юноша каким-то чудом удержал рот закрытым и поборол желание закричать.
А затем, точно так же внезапно, он снова ощутил воздух. Казалось, прошла вечность с тех пор, как его бросили в воду, но каким-то чудом он все еще был жив. Ноги коснулись пес-чано-галечного наноса, покрывающего дно колодца. Хватаясь за дыры от выпавших из старой кладки кирпичей, Урсу наполовину вылез из воды, пока его не смыло снова.
Сверху проникал свет. Задрав голову, Урсу увидел крошечный светлый диск. Хотя кое-где стены осыпались, лезть по гладкой кирпичной кладке было невозможно, но ведро висело совсем близко… нет, не достать.
Урсу несколько раз покричал, надеясь, что кто-нибудь услышит, но сверху никто не откликнулся, и никакой желанный силуэт не заглянул в колодезный круг. Юноша замолчал и еще несколько минут внимательно прислушивался, улавливая звуки, похожие на крики людей, и другие, которых он не разобрал. В глубине колодца по грудь в бурной воде невозможно было отгадать, что происходит наверху. Теперь Урсу даже мысли от себя гнал об этой девушке, Юэнден, которая попала здесь в западню и тщетно ждала помощи, пока не умерла. Он вытолкнул ее из своей памяти, думая только о том, как выжить.
Он сообразил, что ведро висит не так уж высоко. Обычно, набрав воды, его оставляли наверху, но сегодня почему-то оно висело почти над головой, но так, что не дотянуться. Он стал лихорадочно царапать когтями стены, ища опору, какой-то способ уцепиться за изогнутую кирпичную кладку и подняться вверх. Нужно добраться до ведра, а потом…