— Ку-ку! А вот и Арлес. А как сегодня чувствует себя цистерцианский монах?
— Я собираюсь остричь волосы, покрасить лицо в синий цвет и отрастить усы, чтобы меня не могли узнать, — сказала Сессили.
— Ха, ха! Великолепно! Можно, я сам тебя подстригу и покрашу тебе лицо? Интересно, что по этому поводу скажет мастер Флорест, особенно, если я покрашусь в красный и мы появимся, держась за руки!
— Это можно называть только «кошмаром маньяка». Но Флорест этого никогда не увидит. Я ухожу из труппы.
— Правда? Хорошая новость! Я тоже ушел из труппы, пока не исправлю свои отметки. Мы сможем быть вместе все следующее лето.
— Не думаю. Я буду работать на опаловых рудниках.
Арлес наклонился вперед. Сегодня он решил прибегнуть к тактике из своего «Учебника эротических искусств».
— Я хочу с тобой кое о чем поговорить. Тебе бы хотелось иметь космическую яхту?
— Что за дурацкий вопрос. А кто не хочет?
— Нам с тобой надо бы обсудить, какой тип яхты нам больше подойдет, — горячо заговорил Арлес. — Например, как тебе нравится новый «Стремительный вандал»? Или что ты скажешь про модель «Нейсби четырнадцать» с задним салоном? Они не так обычны и, может быть, уступают в скорости, но обстановка там, прямо скажем, великолепная. Так что ты думаешь по этому поводу?
— Любая из них очень хороша, — согласилась Сессили, — но встает вопрос о приобретении. Я слишком труслива, чтобы угнать, и слишком бедна, чтобы купить.
— Об этом не беспокойся! Доверь это мне! Я найду деньги, мы купим такую штуку и отправимся в путешествие! Ты только подумай, как это будет здорово!
Сессили игриво махнула рукой.
— Ты знаешь, у моей мамы намного больше денег, чем у меня. Почему бы тебе не поговорить об этом с ней? Вы можете захватить с собой и твою маму и чудно проведете время.
Арлес уставился на нее, недовольно нахмурив брови. В соответствии с его «Учебником» девушки не должны отвечать подобным образом. Может, Сессили просто чудачка?
— Неужели тебе не хочется побывать в Стеклянных городах Кланктуса? — недовольно спросил он. — Или на каналах Старого Харая? И не забывай о Ксанарре с его странными развалинами и парящими облачными городами.
— На данный момент я очень хочу посетить туалет. А ты посиди здесь и помечтай, сколько твоей душе угодно.
— Подожди минуточку! Я решил пойти с тобой на Парилью! Что ты на это скажешь?
— Предложу тебе принять другое решение, так как у меня другие планы.
— О? И с кем же ты пойдешь?
— Тра-ля-ля! Это уж мой секрет! Может быть, я останусь дома и буду читать книжку.
— Что? Во время Парильи? Сессили, я прошу тебя быть посерьезней.
— Арлес, пожалуйста, извини. Если я еще задержусь здесь, то обмочусь и вот тогда стану действительно серьезной!
Сессили пошла, оставив Арлеса глядеть ей вслед. Однако, как он заметил, Сессили не пошла прямо в туалет, а остановилась у столика, где в одиночестве скучал Глауен. Он, улыбнувшись, взглянул на нее и что-то показал ей пальцем в лежащей перед ним на столе раскрытой книге. Она положила руку ему на плечо и заглянула в книгу, потом что-то сказала и пошла в туалет. Когда она через несколько минут вышла из туалета, то, даже не взглянув по сторонам, направилась прямо к столику, где сидел Глауен.
С демонстративным недовольством Арлес встал и вышел из столовой.
Глауен, как и многие другие, тоже был очарован Сессили. Ему нравились ее живые и веселые манеры, беспечная походка, привычка бросать искоса взгляды с легкой усмешкой, обещающей великолепное озорство. Но когда бы Глауен ни пытался заговорить с ней, обязательно появлялся кто-то, требующий от нее полного внимания. Поэтому, когда она подсела к нему за столик, он был приятно удивлен.
— Ну, Глауен, я вернулась и хочу задать тебе один вопрос.
— Очень хорошо. Спрашивай.
— Кое-кто мне сказал, что, по твоему мнению, я отвратительное маленькое пугало.
— Да ты что! — удивился Глауен.
— Так ты признаешь это, Глауен?
Глауен покачал головой.
— Нет, это сказал кто-то другой. Может быть, Арлес?
— И ты обо мне так никогда не думал?
— Конечно, нет. Я бы хотел сказать тебе как-нибудь о том, что я в действительности о тебе думаю, но вокруг тебя всегда дюжина других молодых людей, так что у меня нет возможности даже вставить слово.
— Арлес только что предложил мне пойти с ним на Парилью, — задумчиво сказала она. — Я отказалась, потому что собираюсь пойти туда с кем-нибудь другим.
— Да? И с кем же?
— Еще не знаю. Надеюсь, что некто более приятный, чем он, вскоре предложит мне это.
Глауен собрался было что-то сказать, но в это время прозвенел звонок. Глауен сидел и смотрел ей вслед. Неужели она предлагала нечто настолько неожиданное и великолепное, что он не мог даже поверить в это?
Арлес каждый день провожал Сессили до дома, но в этот день он задержался в классе, и довольная Сессили пошла домой одна. Глауен чуть было ее не пропустил, но вовремя успел догнать.
— А я уж было испугалась, что это Арлес, — сказала она, взглянув через плечо.
— Нет, это я. Я тут подумал о твоем затруднении.
— Правда? Как это мило с твоей стороны, Глауен. И ты что-нибудь надумал по этому поводу?
— Да! Я подумал, что, может быть, предложить тебе пойти на Парилью со мной.
Сессили резко остановилась и повернулась к нему. Она улыбнулась ему прямо в лицо.
— Глауен! Какой сюрприз! Но ты не делаешь это из простой вежливости?
— Конечно же, нет! И не сомневайся!
— И ты не считаешь меня ужасным маленьким пугалом?
— Да никогда такого не было!
— В таком случае — я согласна!
Глауен повернулся к ней, и взял ее руки в свои.
— У меня внутри какое-то странное чувство, как будто меня наполнили пузырьками.
— И у меня тоже. Неужели это вызвано одной и той же причиной?
— Не знаю.
— Наверное, не совсем одной и той же. Не забывай, что я девушка, а ты — юноша.
— Я это ни на минуту не забываю.
— Даже когда мы делаем одни и те же поступки, у нас должны быть для этого разные причины. По крайней мере, так сказал Флорест. Согласно его мировоззрению, именно это и движет миром.
— Какая ты, Сессили, умная!
— На самом деле все это ерунда, — Сессили сделала шаг и поцеловала его, потом, как бы испугавшись собственной отваги, отпрянула в сторону. — Мне не надо было этого делать! Теперь ты подумаешь, что я слишком бессовестная.
— Ну… вовсе нет!
— Я уже давно очень хотела тебя поцеловать, поэтому и не смогла больше ждать.
Глауен попытался ее обнять, но Сессили решительно его остановила.
— Только я могу тебя целовать, а не ты меня.
— Так несправедливо!
— Возможно, и несправедливо… давай пойдем, а то мы слишком поздно придем домой!
Арлес, фланирующий вдоль дороги, повернул голову и увидел Глауена и Сессили, стоящих в тени плакучей ивы. Он в изумлении остановился, но вскоре пришел в себя и насмешливо хихикнул.
— Ох-хо-хо! Я помешал двум голубкам! А вам не кажется, что это слишком людное место для интимностей? А уж от тебя, Глауен, я никак не ожидал такого поведения.
Сессили рассмеялась.
— Глауен был очень добр по отношению ко мне, поэтому я его и поцеловала. Я вполне могу это сделать еще раз. Ты уходишь?
— А куда мне торопиться? Я могу задержаться и узнать что-нибудь интересненькое.
— В таком случае пошли мы, — сказала Сессили и взяла Глауена за руку, — а то сейчас еще кто-нибудь прибежит.
Они с достоинством удалились, а Арлес остался стоять на дороге. Сессили беспокойно взглянула на Глауена.
— Надеюсь, ты не поддашься на его провокацию.
Глауен упрямо покачал головой.
— Я чувствую себя полным идиотом, — он почувствовал, как рука Сессили напряглась, и поспешно добавил: — Это потому, что я просто не знал, что мне делать! Может стоило дать ему по физиономии? А я стоял, как истукан! Поверь мне, я его ни капельки не боюсь.
— Ты все сделал совершенно правильно, — заверила Сессили. — Арлес просто балбес! Стоит ли так переживать? Особенно если учесть, что у тебя нет шанса побить его.