Свечение не слишком интенсивное, но, пожалуй, книжку можно читать. Антон выключил фонарик и установил пластину на стол. Теперь очертания комнаты обозначились мягким желтым светом. Интересный эффект, объяснения которому он не мог найти. Фосфоресценция, может?
Мобильник беспомощно трынькнул, напоминая о том, что батарея окончательно села. Шел второй час ночи.
Он лег на спину, направив взгляд в потолок. Пока он размышлял, под потолком нарезал круги одинокий комар, набираясь смелости, чтобы спикировать и кусануть. Но Антон, который ненавидел комаров пуще геморроя, сейчас не обращал на него внимания.
Он ломал голову и не мог найти ни одной причины, по которой все это случилось именно с ним.
Разве он не должен был просто купить симпатичный домик в деревне и наслаждаться жизнью в этом живописном местечке?
Почему ему так не повезло?
Не в силах заснуть, он ворочался под неумолкающий писк болтающегося где-то поблизости нерешительного комара, и перебирал в голове все несуразные события, что с ним случились. Странный звук, который исходил со стороны горы. Потайная электрическая проводка времен Эдисона. «Янтарная» пластина, непонятно отчего светящаяся в темноте. Книга о Мелогорской скрижали с мрачными текстами про субстанции и философский камень.
Кстати говоря, куда делась сама книга? Наверное, Надежда забрала ее с собой.
Он не заметил, как отключился и погрузился в сон.
Во сне теплые руки мягко подняли его, как ребенка, и погрузили в воду. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что плывет по течению широкой реки, отдаваясь на волю волн. Он плыл на спине, и лицо его было обращено к небу, а облака нависали над ним так низко, что казалось, он мог приподняться и коснуться их рукой. Однако шевелить руками и ногами у него не получалось. Тело онемело, словно его спеленали по рукам и ногам. Будучи во сне, он сохранил рассудительность и тут же сообразил, что плывет в туго застегнутом спальном мешке, сковывающим его движения. Никаких отрицательных эмоций он по этому поводу не испытывал — плыть таким образом оказалось приятно и чуточку эйфорично. Мимо проплывали берега, где росли деревья, ветви которых клонились к воде, как волосы Аленушки на известной картине. В этом сне Антон наслаждался покоем и одиночеством, пока не обнаружил, что рядом с ним плывет незнакомый ему человек.
Незнакомец выглядел жирным, распухшим, с белым, как рыбье брюхо, телом. Человек плыл бок о бок с Антоном, изредка касаясь его рыхлым плечом, задрав подбородок и раскинув руки-ноги. Поначалу Антон старался не обращать на него внимания — плывет и плывет себе человек, но иногда на соседа поглядывал, пока не обнаружил странное. Черты лица, нос, стрижка — все это было ему знакомо по фотографиям, особенно в профиль. И тогда к немо пришло понимание. Рядом с ним плыл он сам. Точнее, его двойник, с которым произошла странная метаморфоза. С любопытством, смешанным с омерзением, Антон разглядывал самого себя, отмечая потерявшее цвет лицо, впалый рот, хрящеватый заострившийся нос — он словно был стар, болен, или… мысль пронзила его — мертв?
От страха Антон закричал и проснулся.
Пару минут лежал в поту, пока остатки кошмарного сна не растаяли. На стенах застыл призрачный желтый свет, исходящий от «янтарной» пластины, которую он оставил на столе.
— Помогите! Кто-нибудь!
Теперь он осознал, что за пределами дома кто-то кричит.
Антон выбрался из спальника, сунул ноги в кеды и нетвердо поплелся на выход, для устойчивости держась за стены. Распахнув дверь, он определил, что крики доносятся со стороны сада.
Немного ошалевший, он направился в ту сторону.
— На помощь! Да помогите же! — надрывался кто-то совсем близко.
Остатки сна окончательно улетучились, когда в рассветном полумраке Антон увидел, что из земли торчит человеческая голова. Голова выглядела совершенно как настоящая, с нахлобученной кепкой-бейсболкой.
— Вытащите меня отсюда немедленно! — потребовала голова. — Ну, подайте же мне руку.
Антон молча протянул ему руку, и человек с обезьяньей цепкостью ухватился за нее, принявшись выбираться из компостной ямы, дрыгая ногами и помогая себе свободной конечностью.
— Я бы и сам, конечно, справился, — сказал он, оттирая руки от навоза. — Но там внизу доски, понимаете ли, и у меня застряла нога. Тут уж ничего не поделаешь, пришлось звать на помощь.
Это был плотный человечек лет тридцати, экипированный туристом — в камуфлированной полевой куртке типа «буря в пустыне» и таких же брюках.
— Это хорошо, что хоть вы поблизости оказались, — сварливо сказал он. — Но что это за мода, устраивать ямы! Если роете ямы, то предупреждайте!