Они разом замолчали, потому что дверца открылась и в автомобиль ввалился сам Решкин.
Лейтенант окинул их испытующим взглядом.
— Спрашиваю только раз — у кого огнестрел с собой?
Оперативники негодующе промолчали.
— Так, — скомандовал Решкин, — а ну марш бегом в дежурку, оставить оружие в сейфе. Дубинки можете взять.
— Палкой бандюка не остановишь, — пробурчал «борец», с неохотой вылезая из машины.
— Просто вы не умеете правильно ею пользоваться, — вслед ему возразил лейтенант. — Иной раз палка поэффективней будет. — Мне тут перестрелки в духе чикагских гангстеров не нужны, — объяснил он, обращаясь уже к Антону. — Это же молодежь, они безбашенные. Примутся палить как из пулемета, а мне потом объяснительные строчить по каждому случаю применения.
Когда вернулась молодежь, Решкин обрисовал диспозицию:
— Имейте в виду, что прибыть в хутор Собачий нам нужно с северной стороны, чтобы не засветиться раньше времени. Придется дать крюк через поля. Конечно, все равно вычислят, но нам важно выиграть время.
Антон спросил:
— Вы думаете, что Вачковские сейчас там?
— Графиня с дочкой? Надеюсь, что так, хотя полной уверенности нет.
Он пояснил:
— Игровые, то есть картежники, собираются в катран к вечеру, чтобы играть всю ночь, и утром ожидается самый разгар игры и, как следствие, большая касса. В такое время высока вероятность, что наши девицы будут на месте.
Скоро асфальт закончился и они свернули на узкую грунтовку, которая прорезала кукурузное поле. Ширины дороги тут едва хватало, чтобы проехать одному. С обеих сторон плотным частоколом выстроилась кукуруза выше человеческого роста, чуть ли не заслоняя солнце. Катясь по этому пыльному туннелю, Антон безрезультатно ломал голову, как разминуться со встречной машиной, буде такая встретится на их пути. На его счастье, дорога оказалась пустынной.
Во время движения его спутники помалкивали. Когда кукурузный тоннель закончился и автомобиль выскочил на открытое пространство, Решкин нарушил тишину:
— Антон Вячеславович, будьте добры здесь притормозить.
Впереди показались строения, за ними виднелся лес. Вместо дорожного указателя с названием населенного пункта на околице лежал здоровенный валун, на котором было просто и понятно выведено белой краской: «Х. Собачий». Словно оправдывая название, издалека донесся собачий лай.
Лейтенант повернулся к оперативникам.
— Притон расположен в одном из домов по улице — тот, что с зеленой крышей. По данным информатора, во дворе и прилегающей территории припаркованы автомобили. Как только мы разворошим это гнездо, посетители разбегутся по своим транспортным средствам. Наша задача — не препятствовать им в этом, а вести наблюдение и выявить подозреваемых согласно ориентировке. Если представится случай, то производить задержание. Если случай не представится, то собрать максимум информации — номера машин, приметы и так далее. Все ясно?
Лейтенант обратился к «сыщику»:
— Евгений, ты направляешься полями наискосок по направлению к дому под зеленой крышей. Спутать трудно, там весь двор уставлен автомобилями. Твоя задача — прикрыть путь отхода через задний двор. Скорее всего, шнырь рванет в поле. Затеряться в двухметровой кукурузе там проще всего. Ты уж постарайся не зевать.
«Сыщик» солидно кивнул и выбрался из машины.
— Шнырь — это что такое? — почему-то шепотом спросил Антон.
— Посыльный с кассой, — пояснил оперативник. — При шухере первым из притона выскочит человечек, обычно незаметный, на которого просто так внимания не обратишь. Задача шныря состоит в том, чтобы унести деньги, которые были поставлены на кон. Деньги большие… Если поймаем шныря и возьмем кассу, то уже можно сказать, что съездили не зря.
От того места, где их покинул «сыщик» Евгений, до первого деревенского дома оставалось метров пятьсот. Не успели они подобраться поближе, как из прорехи в заборе высунулась обеспокоенная собачья морда и тявкнула раз-другой. Вслед за ней, как по команде, истошным лаем залилась вся деревня.
— Эк их проняло… Тут тебе никакой сигнализации не надо, — проворчал Решкин.
Посреди улицы пролегали две глубокие и широкие колеи, словно выдолбленные гусеницами танка. Выбраться из этого фарватера не удавалось и автомобиль трагически скрежетал днищем, продвигаясь вперед, пока Антон скрежетал зубами, прикидывая, во сколько ему обойдется ремонт подвески.
Здешние жители, очевидно, были лишены комплексов и заборов не признавали принципиально. Весь их немудреный быт без стеснения открывался любопытным взглядам. Некоторые участки носили признаки первичного хозяйствования — на огородах кучерявилась зелень, где-то кукарекал петух и звякала цепь от колодца. Но чаще всего глаз натыкался на фундамент с остатками разрушенных стен, заросший лопухами и молодыми березками, между которыми дремали разморенные на жаре бродячие псы. По сравнению с Собачьим хутором деятельное и опрятное Велесово казалось модным швейцарским курортом. Разруха и безысходность, царившие вокруг, были настолько образцово-показательными, что заслуживали какой-то официальной награды.