- О, станция довольно сложно устроена!.. - рассеянно отозвался тот. - Здесь достаточно и других мест. Для поддержания субординации, скажем так. Не беспокойтесь, с другими резидентами я обязательно вас познакомлю...
Дверь из трапезной вела в коридор, стены которого были украшены потемневшими от времени барельефами со сценами из античной жизни, где резвились мускулистые гипсовые сатиры, преследуя изящных гипсовых же нимф с развитыми формами. Справа и слева располагались одинаковые двери. Антон толкнул наугад одну из них. Его глазам открылась узкая комната, в которой едва помещались простая металлическая кровать, застеленная грубым одеялом, тумбочка и жестяной тазик с кувшином, очевидно, для умывания. Место напоминало не то монастырскую келью, не то тюремную камеру.
- Образцами для жилых помещений графу послужили финские исправительные учреждения конца прошлого века, - с улыбкой пояснил Феликс. - Что касается гигиенических нужд, то санитарный узел находится далее по коридору... Отходы жизнедеятельности сливаются в подземный ручей, выводящий нечистоты наружу.
- Комфорт типа люкс! - пробормотала Богиня, разглядывая спартанскую обстановку.
- Вы еще не видели всего остального! - засмеялся Феликс. - Представьте себе, что на верхних уровнях устроен настоящий зимний сад! Оранжерея с редкими цветами и растениями, экзотическими птицами, искусственным водоемом, фонтанами, античными скульптурами! В нашей библиотеке вы обнаружите тысячи томов, от античных авторов до шедевров возрождения и немецких романтиков. Масса научной литературы всех отраслей! Фактически, если весь мир наверху погибнет, наших книг хватит, чтобы воскресить фонд мировых знаний во всей полноте! А еще у нас есть мужской клуб для карточных игр, с бильярдом и курительной комнатой, где можно как уединиться, так и насладиться роскошью интеллектуального общения! Гимнастический зал и тренировочные отсеки для бокса, лаун-тенниса и игры в кегли! Гостиная для музицирования с фортепиано и духовыми инструментами!
- Так вот зачем потребовалась валлийская арфа! - с видимым облегчением сказал Уссольцев. - Я все никак не мог взять в толк, к чему графу эти рожки и жалейки...
- О! Его сиятельство особо позаботился о том, чтобы резиденты станции могли поддерживать свое духовное и физическое здоровье...
- Ну и где же они? - не выдержал Антон. - Такое ощущение, что в результате этой заботы на станции никого не осталось...
Феликс с укоризной на него посмотрел и уже собирался ответить, как с другой стороны коридора раздался гулкий бас:
- Так-то уж и никого? Прошу прощения, уважаемые, но кое-кто на станции все-же сохранился...
Все обернулись.
В конце коридора стоял человек. Он был высок и обширен в плечах, и его фигура была так объемна, что заслоняла собой весь дверной проем. Врачебный халат, бывший, очевидно, когда-то белым, а сейчас порыжевший от долгой носки, еле сходился на его широком торсе, а седовласую голову украшала крошечная белая шапочка наподобие тюбетейки. Буйная борода цвета соли с перцем, казалось, заняла все доступные на его лице места, пощадив лишь глаза под косматыми бровями и картофельный нос. Рекордная была борода, по своей успешности оставлявшая далеко позади козлиную эспаньолку историка Уссольцева...
Антон вряд ли бы сходу догадался, кем является обладатель роскошной бороды, если бы не Надежда.
- Владимир... Максимович?.. - недоверчиво произнесла она.
- Надюша, дорогая моя! - прогремел в ответ человек, раскинув руки, словно намеревался заключить в объятия не только ее, но и всех присутствующих. Его раскатистый волжский бас невольно вызывал в памяти арию Сусанина из оперы «Жизнь за царя». - Ты даже не представляешь, как безумно я рад тебя видеть!
Феликс торопливо представил незнакомца:
- Мой отец, коллега и старший научный сотрудник станции. Владимир Максимович Велесов! Прошу любить и жаловать!
- А разве вы... не умерли?.. - упавшим голосом спросила Надежда.
- Ни в коем случае, драгоценная вы моя! - заверил ее бородатый человек, ухмыляясь в бороду. - Что за нелепость погибать, если впереди у нас с вами множество важных дел?
- Значит, ваша смерть это... это... - девушка смешалась. - Обман? Вы всех обманули. Но зачем?
- Наше исчезновение, как вы, очевидно, догадываетесь, было уловкой, хитростью, - пояснил он ей мягко, как ребенку. - Для завершения работ на станции нам пришлось пойти на болезненные меры... А что обман, так это, милая моя, обман целительный, благотворный!