Я схожу с ума? Возможно, но лишить себя этой маленькой радости не могла.
Мой малыш дался мне с огромным трудом, но я не смогла его уберечь, поэтому осталось лишь наблюдать со стороны. Я могу хоть завтра снова беременеть, но психологически не была к этому готова. Внутренний страх сковывал все у меня внутри. А что если все снова повториться? Я этого просто не переживу.
Смахнув слезы, поспешила убраться подальше. Не хочу, чтобы все эти незнакомые люди стали свидетелями моего горя.
Парк был огромным и продвигаясь вперед, совершенно упустила из виду, что сошла с основной тропы и сейчас шла между высоких деревьев. Поворачивать назад не хотела и заплетающимися ногами уже буквально бежала.
Люди остались позади и я наконец смогла выпустить свою боль, отчаяние и горе на свободу. В который раз разрыдалась.
Непротоптанная тропа вилась под уклон, сложно удерживать равновесие. Сбавила шаг, так как поломать руки или ноги не хотела.
Щебетали птицы, ветер шелестел листвой, создавая таинственную музыку парка. Первозданная природа жила своей жизнью. Здесь не слышался шум города, сигналы машин. Была только тишина, нарушаемая мной.
Хрустели под тонкой подошвой сандалий сухие ветки, ощущались мелкие камешки и неглубокие выемки.
Все-таки оступилась и покатилась в овраг. Откуда он тут взялся? Благо овраг был не глубоким и мои «покатушки» мне не причинили вреда, лишь поцарапали тело и в некоторых местах прорвали сарафан.
Так и осталась лежать на теплой прогретой летним солнцем земле, устремив взгляд в проплывающие мимо облака. Сквозь кроны деревьев видела голубое небо, яркое солнце с палящими знойными лучами.
Здесь спокойно. Не нужно спешить на работу, слушать шум города, бесконечные автомобильные гудки и громкие разговоры прохожих. Суета отступила, освобождая место умиротворению. Здесь никто ничего от тебя не ждет. Хорошо.
Сколько же я так пролежала? Солнце садилось за горизонт, бросая последние теплые лучи этого дня на землю. Завтра будет новый день и все повториться, но сегодня уже не наступит никогда. Сегодня завтра станет прошлым.
Возвращаясь, больше не слышала пения птиц. Вместо них стрекотали сверчки и кузнечики. Ветер стих, листва замерла, будто время остановилось.
Парк опустел, лишь иногда встречались влюбленные парочки на скамейках.
- Ты опять плакала? – с порога налетела на меня мама. От нее ничего не скроешь. Скривилась, оставив вопрос без ответа. Она и так все видит и замечает.
- Мам все хорошо, - криво улыбнулась родительнице.
- Ксюша так больше не может продолжаться, - покачала головой мамуля. – Ты же хоронишь себя заживо! Давай мы обратимся к специалисту, - в который раз давила родительница.
- Они некомпетентны, - вспомнилось бессмысленное обследование.
- Ксюша…
- Мамуль я в порядке, - подойдя к родительнице, крепко ее обняла. – Мне просто нужно время.
- Я не могу смотреть на то, как ты угасаешь на глазах, - и я ее прекрасно понимала. Тяжело чувствовать собственную беспомощность, не зная как помочь самому близкому и родному существу.
Прекрасно понимаю, что прошлого не изменить, память не вернуть, не узнать что же произошло на самом деле. Пора свыкнуться с настоящим и осознать, что моего малыша больше нет, но с этой болью невозможно смириться. Нужно попытаться жить дальше ради себя и не родившегося ребенка, ради мамули, которая храбрится, но я-то вижу, как ей плохо, как она подавлена и разбита,
Еще нужно попытаться вернуться на работу. Два месяца такой жизни медленно убивали меня.
Смутно припоминаю процесс развода, но знаю что теперь абсолютно свободна и избавлена от бывшего мужа. Тогда он снова пытался меня обвинить во всех смертных грехах, но тот период для меня прошел, как в тумане. Этот человек оказался с гнилой душонкой.
- Мам почему все это случилось с нами? – я тысячу раз задавала себе этот вопрос и не находила на него ответа.
- Не знаю дочь, - вздохнула родительница, сжимая мою ладошку. – Не знаю, но больше я не хочу такого повторения. Ты пропала и забрала с собой весь смысл моей жизни. Никто не знает, но я хотела наложить на себя руки. Мне не для кого было больше жить.
- Мамочка, - разрыдалась, обнимая ее. – Ты же сильная у меня.
- Я жила надеждой, что однажды ты найдешься и молилась сутками, прося, чтобы тебя вернули мне, - мы опять рыдали, как в тот первый день нашей встречи, выплескивая всю накопившуюся боль и горечь. Тяжело. – Ты моя жизнь. Без тебя доченька я не справлюсь.
- Прости меня, - мне было плохо, но ей в тысячу раз было больнее, когда я пропала. Пять долгих месяцев неопределенности мучали маму день за днем, а сейчас она вынуждена наблюдать за моим срывом и депрессией. – Я люблю тебя.
- И я люблю тебя доченька, а сейчас пойдем ужинать. Скоро просвечиваться будешь, - неодобрительно покачала «маман». Ну да похудела я знатно. Нервы и пропавший аппетит никого не украсят. Немного обвисшая кожа, впалые щеки, темные круги под глазами… в общем, скелет и тот лучше выглядит.
Макарошки, политые итальянским соусом были очень вкусными, а салат из домашних овощей отлично их дополняли. Боже, это так вкусно! Чувство, что не ела полвека. Сейчас, впервые за время возращения я почувствовала вкус и не только к еде, а и к самой жизни...
Вторым неприятным сюрпризом стал отказ в восстановлении меня на работе.
- Ксения Александровна, - сочувственно посмотрел на меня заведующий НИИ Николай Григорьевич. – Я вам искренне сопереживаю, но ничем помочь не могу. Вы так внезапно пропали, не поставив никого в известность, добавили проблем, когда нас заставляли общаться с полицией, - перечислял он причины отказа. – Вы безответственны, подвели свою группу, а ведь на вас лежал самый важный и ответственный кусок работы, - да мне тогда действительно досталась очень важная часть исследований. Космическая пыль, обнаруженная во льдах Антарктиды, могла содержать признаки биологической жизни. Я тогда буквально дневала и ночевала на работе, изучая десятки фрагментов льда, прежде чем смогла найти интересующие кусочки метеоритов. Части космических тел не подвержены температурному влиянию земной атмосферы. Благодаря вечной мерзлоте эти обломки метеоритов сохранились в своей изначальной целостности. – И не смотря на ваши прошлые заслуги, я вынужден вам отказать.
- Но я ведь…
- Ксения Александровна, - строго перебил меня Николай Григорьевич. - Ваше место уже отдано другому ученому и он блестяще подходит к завершающему этапу исследований. На вас мы положиться больше не можем. Нам нужны надежные серьезные и ответственные люди, а вы своим поступком доказали обратное, - вот так и разбиваются еще одни мечты. И плевать, что я ни в чем не виновата. Что-то доказывать бессмысленно. В нашей работе все обстоит именно так, как сказал Николай Григорьевич. Я подвела.
- Я поняла вас, - кивнула, поднимаясь со стула. – Спасибо, что приняли.
- Ксения Александровна, - заведующий внимательно разглядывал меня и от него естественно не укрылся мой печальный внешний вид. – Мой вам совет, - теперь уже я внимательно смотрела на него. – Вы хороший специалист, любите свое дело, но прежде чем снова окунаться с головой в исследования возьмите перерыв, - куда еще больше? Пять месяцев неизвестно где болталась. - Поправьте свое здоровье и для начала попробуйте преподавание в институте. Пусть этот промежуток времени станет для вас новой отправной точкой. Вам будет чему научить студентов.
- Спасибо, - искренне поблагодарила заведующего. Может действительно он прав и мне стоит попробовать себя в преподавании?
- Вот возьмите, - мне протянули визитку. – Это мой друг Леонид Федорович декан Института, - пояснил Николай Григорьевич. – Им сейчас нужен микробиолог и думаю вы с этим справитесь хорошо.
- Спасибо, - на глаза навернулись слезы. Он ведь мог этого не делать, но все равно помог.
- Такими кадрами как вы не разбрасываются, - но меня вы обратно принять не захотели. – Удачи вам Ксения Александровна.