Отступать было некуда. И Алеша повелительно сказал:
- Тащите хворост.
Сами не замечая того, ребята сразу подчинились приказу новенького. Все бросились в разные стороны, и не прошло и минуты, как один тащил сломанный ящик из-под печенья, другой - полено, третий - кусок картона. Алеша сделал в снегу ямку и стал складывать в нее весь горючий материал, который натаскали ребята. Он это делал спокойно и уверенно, но в глубине души волновался: а вдруг костер не зажжется, что тогда? Пятница стоял рядом и внимательно наблюдал за тем, что делал его повелитель. Теперь его хвостик на пружинке напоминал стрелку прибора, испытывающего новую машину. Он волновался.
Наконец костер был сложен.
- Готово! Готово! - закричали ребята. - Зажигай!
- Нужны спички, - сказал Алеша и стал шарить в карманах, хотя откуда в них было взяться спичкам...
И вдруг тоненький голосок произнес:
- У меня есть спички. Много!
Это был маленький мальчик, закутанный и круглощекий, как шарик. Казалось, он не пришел сюда, а прикатился, как колобок. Колобок держал в согнутой руке, как дрова, два батона с откусанными горбушками и кирпичик черного хлеба. В другой руке у него была пачка спичек - целых десять коробков! Колобок шел из магазина и свернул с дороги из любопытства.
- Давай! - сказал Алеша и, взяв в руки коробок, опустился на колено. - Считайте до ста!
Раз, два, три, четыре...
Алеша чиркнул спичку, но ветер мгновенно погасил ее, словно специально стоял у него за плечами и ждал удобного момента.
Двенадцать... четырнадцать, пятнадцать...
Теперь Алеша был уже осторожен. Он сложил руки коробочкой и чиркнул вторую спичку. Спичка горела, как фитилек в фонарике. А ладошки просвечивали насквозь. Две варежки бесполезно болтались на тесемочках, как на привязи. Алеша вспомнил, как вожатый Костя учил старших ребят зажигать костер. И он старался делать все так же, как пионеры в лагере, соревнуясь на лучшего кострового.
Тридцать девять, сорок, сорок один...
Вспыхнула бумага. Алеша лег перед костром и стал дуть на огонек. Щеке было холодно: она касалась снега. Но Алеша терпел.
Пламя было хилым и болезненным. Оно то оживало, то умирало. Если бы можно было, Алеша отдал бы ему все свое тепло, только бы оно не погасло.
Шестьдесят пять, шестьдесят шесть, шестьдесят семь...
Ребята считали очень быстро. И Алеша хотел было сказать: "Не торопитесь, это не по правилам", но для этого нужно было перестать раздувать пламя, оно могло погаснуть.
Восемьдесят девять, девяносто...
"Ну гори же, костер! Очень прошу тебя!" И тут, словно сочувствуя Алеше, пламя окрепло. Запахло дымом. Затрещал ящик из-под печенья.
Девяносто пять, девяносто шесть, девяносто семь!..
- Горит! Горит! - закричали ребята.
А мальчик-колобок тоненьким голоском запел:
Гори, гори ясно,
Чтобы не погасло.
Птички летят,
Колокольчики звенят!
Костер пылал. Он горел щедро, дымно, в полную силу. Ребята потянулись к огню. Каждому хотелось погреть руки, чтобы испытать, настоящий ли это костер.
- Здорово у тебя получается! - сказал молчавший до этого времени высокий худой мальчик в очках. Он был, как и все, в снегу, и даже очки его были залеплены снегом.
- Могу научить, - сказал Алеша.
- И меня! И меня! - загалдели ребята.
- Меня Первого, - сказал Колобок, - ведь я тебе спички дал! - И он откусил последнюю уцелевшую горбушку.
- А как тебя звать? - спросил Алешу парень в очках.
- Алешкой, - ответил он. - А тебя?
- Я Марат.
- Марат, - повторил Алеша. Ему очень понравилось это необычное имя.
В эту минуту Алеша был почти счастлив.
Кто сказал, что звери боятся огня? Хотя пес Пятница и был потомком диких зверей, костер не испугал его. Он протиснулся между ребячьими ногами, которые, как живой забор, окружили костер, и все время норовил сунуть свой черный носик в самое пламя. Пятница вдыхал в себя горьковатый дымок и жмурил глаза от блаженства. Он пожинал лавры своего друга.
Горел костер. Таяли снежинки. А вместе с ними таял лед недоверия.
Алеша был признан полноправным гражданином станции Мальчики.
11. СТАРШИНА СИНЯК
Торжество не бывает вечным. Каждому торжеству приходит конец. Иногда торжество потухает постепенно, как свет в театре. Но порой оно гаснет неожиданно и мгновенно, как свет в квартире, когда перегорают пробки.
Именно так произошло и теперь. Торжество было неожиданно прервано появлением блюстителя порядка - старшины Синяка. Он незаметно появился за спиной ребят, и верный Пятница не успел тявкнуть, извещая о приближении опасности, а на улице уже зазвучал трубный голос старшины милиции:
- Поселок хотите спалить?
Если бы над тихой станцией Мальчики грянул салют из сорока орудий, он произвел бы на мальчишек, столпившихся у костра, меньшее действие, чем спокойный голос старшины.
Оказалось, что каждый из ребят представляет собой сжатую пружину. Теперь все пружины мгновенно разжались, и огнепоклонники разлетелись в разные стороны.
У костра остались двое: Алеша и Марат. Первый - от неожиданности, второй - из солидарности.
- Поселок хотите спалить? - повторил старшина Синяк, и от его ледяного голоса костер сразу ослаб.
- Нет, не хотим, - сказал Алеша.
- "Не хотим", - повторил старшина так, как будто записал каждое Алешино слово. - А для чего с огнем балуете?
- Мы не балуем, - сказал Марат.
- Помолчи, - растягивая буквы, произнес Синяк, - не тебя спрашиваю.
Он желал говорить только с Алешей, будто его профессиональная проницательность безошибочно определила, кто был создателем этого очага пожара.
Глубоко ошибается тот, кто считает, что ложь является лучшим средством спасения. Нет, чаще простая правда оказывается чудодейственной палочкой-выручалочкой.
- Пионеры в лагере учились костры разжигать на время. Я тоже научился и решил показать ребятам, как это делается, - сказал Алеша.
Он думал, что это правдивое объяснение вряд ли поможет ему, ибо, как он понял, этим костром нарушил какой-то неведомый закон станции Мальчики и должен за это держать ответ.
Но его слова произвели на старшину Синяка совершенно обратное действие. Во-первых, у старшины изменился голос: из трубного он стал простым, комнатным. Во-вторых, в ледяных глазах блюстителя порядка мелькнули веселые любопытные огоньки.
- Как - на время? Расскажи.
И Алеша рассказал про лагерь, про вожатого Костю, про состязание костровых.
- Вот здорово! - воскликнул Синяк. - А когда я был пионером, нас этому не учили. Другое время было. Слушай, а ты покажи мне, как это делается.
Красные погоны и красные петлицы делали участкового похожим на снегиря. Алеша, подумав об этом, улыбнулся и стал объяснять, как следует разжигать костер, а старшина слушал. И когда Алеша кончил свое объяснение, милиционер сказал: