— Сколько же тут людей, — произнес Дживан. Он не очень любил толпу. — Видишь Танью?
— Нет, не вижу.
— Тогда лучше останемся на месте, она сама нас найдет.
Такой совет давала брошюра о том, что делать, если заблудишься в лесу. Дживан уселся на один из стульев у стены. Оттуда он видел неокрашенную заднюю часть фанерных декораций. Рабочий подметал искусственный снег.
— А с Артуром все будет хорошо? — Кирстен забралась на соседний стул и стиснула в кулачках ткань платья.
— Буквально только что, — сказал Дживан, — он делал то, что любил больше всего на свете.
Такой вывод Дживан сделал из интервью, которое прочитал месяц назад. Артур беседовал с газетой «Глоб энд мэйл»: «Всю жизнь ждал, когда достаточно состарюсь для роли Лира. Для меня нет ничего любимей игры на сцене, ощущения, что все происходит здесь и сейчас…» Странные слова. Артур, как правило, играл в кино, а кто в Голливуде жаждет постареть?
Кирстен молчала.
— В том смысле, что раз уж эта роль стала его самым последним делом, — проговорил Дживан, — то в этот момент он был счастлив.
— А это стало его последним делом?
— Думаю, да. Мне жаль.
Снег успели смести в небольшую сверкающую кучку.
— Я тоже больше всего на свете это люблю, — через некоторое время сказала Кирстен.
— Что любишь?
— Играть на сцене, — пояснила она.
Из толпы вдруг вынырнула заплаканная девушка и протянула к малышке руки. На Дживана девушка даже не посмотрела. Кирстен же, прежде чем уйти, оглянулась.
Дживан вернулся к сцене. Его никто не останавливал. Он почти ожидал увидеть Лауру в центре первого ряда — а сколько вообще прошло времени?.. — но зрителей уже не было. Уборщики подметали полы и собирали оброненные программки. На спинке кресла висел забытый шарф. Дживан покинул зал, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Он набрал номер Лауры. Тщетно. Она выключила телефон на время представления и, очевидно, до сих пор не включила.
— Лаура, — обратился Дживан к голосовой почте, — я в фойе. Ты где?
Задержавшись у дверей женского туалета, он выяснил у работницы театра, что там пусто. Затем еще раз обошел фойе и направился к гардеробу. На крючках оставалось совсем немного одежды, в том числе полупальто Дживана. А вот синее пальто Лауры уже пропало.
На Янг-стрит опускался снег. Дживан вздрогнул, когда увидел его — эдакий отголосок прозрачных кусочков пластика, которые до сих пор поблескивали на пиджаке. У служебного входа дежурило с полдюжины папарацци. Артур уже не так интересовал публику, как раньше, но за его фото все равно можно было выручить денег. Особенно теперь — он ввязался в эпический бракоразводный процесс то ли с моделью, то ли актрисой, которая изменила ему с режиссером.
До недавнего времени Дживан и сам работал папарацци. Он надеялся тайком проскользнуть мимо, однако эти люди с профессиональным чутьем замечали подобные уловки и тут же его обступили.
— Неплохо выглядишь, — обратился один. — Модное пальтишко.
Дживан был одет в двубортное полупальто — не такое уж теплое, зато отличающее его, как и планировалось, от бывших коллег, которые предпочитали дутые куртки и джинсы.
— Где пропадаешь?
— Работаю барменом, — ответил Дживан. — Учусь на парамедика.
— Серьезно? Хочешь за гроши с тротуаров пьяниц соскребать?
— Я хочу делать что-нибудь важное.
— Ну, ясно. Ты внутри был, да? Что там случилось?
Некоторые папарацци кому-то звонили.
— Говорю тебе, он умер, — раздалось рядом. — Снег, конечно, мешает, но посмотри, что я отправил, там лицо на снимке, где его грузят в «скорую»…
— Не знаю, — произнес Дживан. — В середине четвертого акта опустился занавес, и все.
Он соврал отчасти потому, что не хотел ни с кем разговаривать. Наверное, кроме Лауры. И отчасти потому, что не желал разговаривать именно с этими людьми.
— Вы видели, как его увезла «скорая»?
— Выкатили из этого выхода, — отозвался фотограф, который то и дело нервно затягивался сигаретой. — Медики, «скорая», все дела.
— Как он выглядел?
— Честно? Как чертов труп.
— Ботокса надо меньше колоть, — фыркнул другой папарацци.
— Официальное заявление было? — спросил Дживан.
— К нам вышел мужик в пиджаке. Истощение и — что бы вы думали? — обезвоживание. — Несколько человек рассмеялись. — Стандартная отговорка.