— Я делаю это так быстро, как только могу, — сказала Джина, словно читая его мысли. — Я хочу выбраться отсюда как можно скорей. Мне не нравится это место.
Дерек опередил ее, увернувшись от объектива и вернувшись в офис. Она немедленно последовала за ним, явно боясь остаться в комнате одна.
— Пойдем. Пойдем!
Он бросил быстрый взгляд назад. С этого угла он мог видеть только ноги мертвеца, но на затененной поверхности стены из гнилого дерева было видно то, что казалось лицом, сформированным из контуров досок неправильной формы, — тревожное, напряженное лицо с глазами из плесени, носом из тени и ртом из дерева. Это могло ничего не значить, могло быть совпадением, но в этом месте при таких обстоятельствах в это трудно было поверить, и он мгновенно повернулся лицом вперед и поспешил на солнечный свет, не осмеливаясь оглянуться, когда оббегал машину и садился в нее.
Они помчались прочь — в последний раз, пообещал он себе, и когда машина подпрыгивала на неровной грунтовой дороге, он выдохнул воздух, не зная до этого момента, что задержал дыхание. Джина тоже вздохнула с облегчением, хотя это было больше похоже на стон, чем на вздох, и она сжала фотоаппарат на коленях, словно боясь, что кто-то может попытаться его украсть.
— Мне следовало взять с собой и цифровую камеру, — сказала она. — Тогда мы могли бы посмотреть на снимки сразу же.
Она повернулась к нему лицом.
— А что, если фотографии не получатся? Что, если все будет темным или светлым, или... этой штуки не будет?
Он не ответил. Он не хотел отвечать. И они выехали на шоссе и направились на юг, к дому.
* * *
Фотографии получились, не засвеченные и не размытые, что впрочем учитывая их содержание не очень то и радовало. Дерек внимательно рассматривал напечатанные фотокарточки, сделанные Джиной, и его внутренности сжались в тугой клубок страха. Было всего три снимка мертвого человека в кресле, но они были настолько четкими и реальными, что он сразу же вернулся в ту ужасную комнату. Он почти чувствовал запах пыли, почти слышал гнетущую тишину. На первом снимке, боковом, Джина сосредоточилась на голове и верхней части туловища неизвестного. Он мог видеть вдавленную часть черепа, мог даже различить кровь, которая капала на воротник рубашки. С этого ракурса открытый рот казался не криком, а гротескным уродством. Следующим был снимок всего тела, и он напоминал "Мать" Уистлера 2 , только портретом в центре композиции был труп убитого человека. Дерек изучал фон, ища то лицо на стене, и не был уверен, испытывает ли он облегчение или тревогу от того, что не может его найти.
Но именно третья фотография привлекла его внимание. По какой-то причине вспышка на этом снимке не сработала, и композиция была слишком темной. Мертвый мужчина в кресле был лишь силуэтом на размытом и зернистом фоне. Однако даже во мраке Дерек смог разглядеть то, что выглядело как платье поверх мужских брюк, и тонкие женские пальцы, направленные вниз с висящей руки на боку кресла.
Джина успела заснять труп, когда он превращался из избитого мужчины в мертвую женщину.
Возможно, подумал Дерек, эта штука в кресле была каким-то перевертышем, который впитывал физические характеристики немедленно ушедших, улавливая сущность мертвых, как антенна или радар.
Нет. Он прикасался к последнему трупу. Это был человек. И он был настоящим.
Именно комната и станция были такими неправильными и злыми, а не фигуры в кресле. Они были пешками... или жертвами... или чем-то еще...
Зазвонил телефон, и Джина подняла трубку. Она не назвала его по имени, так что это явно было не для него, и он сначала не обратил внимания на эту обыденную ситуацию. Он продолжал рассматривать фотографии, в том числе снимок бензоколонки, сделанный с помощью зум-объектива из района валунов. Но постепенно он начал понимать, что тон ее голоса слишком мрачен и она мало говорит в ответ. Он поднял глаза, когда она спросила:
— Когда он умер?
Подслушанная последняя часть ее половины разговора ничего ему не сказала, но в конце концов она ошеломленно положила трубку и посмотрела прямо в глаза.
— Муж Сью умер. Сердечный приступ.
Его первой реакцией был шок — Джим был на два года моложе его, — но страх победил печаль в качестве эмоции, которая последовала за этим. Он снова встретил взгляд Джины.
— Ты думаешь, он пошел... туда?
Она быстро отвела взгляд, но он знал, что она задавалась тем же вопросом, и он посмотрел вниз на снимки в своей руке, на верхнюю темную фотографию, где мужчина превращается в женщину, и задрожал.