Вспомнилось, что Соня первая его пригласила и в максимально деликатной форме дала понять, что папа не против. А с чего бы вдруг он не против? Яну не прислали грамоту из дворянского собрания, подтверждающую его право на титул, начальник академии тоже вроде бы не звонил, не хлопотал за перспективного аспиранта, и великого открытия, достойного Нобелевской премии, молодой ученый Колдунов пока не сделал. Но вот, поди ж ты, вчера Ян был грязь из-под ногтей, а сегодня, пожалуйста, ухаживай за Соней. Странная история…
Ян тряхнул головой, злясь на себя. Так хорошо провел время с девушкой, а лезет в голову всякая пакость!
* * *
Ян скучал по Николаю Ивановичу, а точнее по теплоте и уюту, которые тот умел вокруг себя создать, но, ничего не попишешь, отец Зейды вернулся домой, и в квартире снова воцарился молодецкий дух казармы.
Холодильник встретил освежающей пустотой, зато в ванной Димка Лившиц стирал форму, яростно жамкая в тазике зеленые ситцевые штаны и распространяя острый запах формалина.
«Ну хоть аппетит отобьет, и на том спасибо», – вздохнул Ян и пошел к себе.
Он думал, что Вася еще болтается где-то под окнами своей возлюбленной, но нашел его в кроватке, смирно лежащим под недреманным оком Брюса Ли с затрепанным толстым журналом в руках.
Ян моргнул, но нет, глаза его не обманывали. Вася читал, и читал художественную литературу.
– «Мастер и Маргарита»? – спросил Ян, присмотревшись к журнальной обложке.
Вася гордо кивнул и заметил, что это гениальное произведение, ознакомиться с которым обязан каждый мыслящий человек.
Ян молча лег поверх одеяла. Странная все-таки штука любовь… По собственному признанию Василия, он, прочтя в четвертом классе роман Вальтера Скотта «Айвенго», полностью удовлетворил свои культурные потребности и больше никогда не возвращался к этому вопросу. Димка, страстный книголюб, пытался приохотить его хотя бы к Конан Дойлу, но Вася не поддавался, а теперь пожалуйста…
Перелистнув страницу, Вася тяжело вздохнул.
– Нравится? – спросил Ян.
– Как по мне, так муть голубая.
– Ну так и брось.
– А Динке что скажу?
– Что это гениальное произведение и далее по тексту. Глаза закатишь и порядок.
– Врать нехорошо.
Ян улыбнулся:
– Смотри сам.
Вася приподнялся на локте и хищно посмотрел на Яна:
– А ты помнишь, в чем там суть?
– Помню, но там не в сути дело, главное – трактовка.
– В смысле?
– Скрытый смысл романа, идеи, то-се…
– Засада, – Вася поморщился, – ладно, попробую, как ты советуешь.
– Добавь еще, что «Мастер и Маргарита» – это библия интеллигентного человека, а лучше найди себе нормальную девчонку.
Вася нахмурился, захлопнул журнал и положил на узкий подоконник.
– Серьезно, Вась, а то так всю жизнь и будешь доказывать, что ты не верблюд.
– Значит, буду. Судьба такая.
– Прямо-таки.
Мечтательно глядя в потолок, Вася улыбнулся:
– А вот представь себе, судьба. Ты просто не знаешь…
– Куда мне, – буркнул Ян, поднимаясь.
В ванной все еще плескался Дима, но голод заглушал патолого-анатомическую вонь от его одежд. Пошарив в кухне, Ян нашел засохшую горбушку батона и почти пустую банку с медом от Николая Ивановича, решил, что для ужина сойдет, и поставил чайник. Заодно замочил на утро геркулес, отметив, что в шкафчике почти ничего не осталось – ни макарон, ни гречки, ни даже риса, который обычно расходовался плохо, потому что все трое терпеть его не могли и варить толком не умели. А до стипендии еще десять дней ждать… Нет, конечно, брать деньги с пациентов очень позорно, но Князев мог бы хоть разок поделиться со своим верным ассистентом. Очень бы выручил, но нет.
Ян вылил себе в чашку остатки Васиной заварки, энергично поскреб ложкой по стеклу, выбирая последние молекулы меда, размочил сухарь в кипятке и решил, что ужин царский по нынешним временам.
В кухню вошел Вася, разминая в пальцах сигарету. Ян нахмурился было, вспомнив об этой статье расходов, но тут же просиял, сообразив, что специально заначил целый блок именно для таких серьезных ситуаций.
– Я человек военный, если надо, буду читать, – Вася затянулся сурово и решительно, – а там, может, и до смысла докопаюсь.
– Почитай для начала гистологию.
– Куда я денусь, – вздохнул Вася и открыл форточку. С улицы пахнуло сыростью и бензином.
Ян опустил в чай новый кусок булки и сказал, чтобы Вася готовился к сессии и не поддавался на провокации всяких духовных дур, которые сами ни черта не понимают, просто хотят ослепить нормальных парней своим интеллектуальным богатством.