Остановившись у светофора, Харада повернул голову к нему и несколько секунд пристально разглядывал, пока не загорелся синий.
— Как хочешь, — пожал он плечами, нажимая на педаль.
Кагами на это ничего не ответил, продолжая разглядывать однообразный пейзаж за окном.
Иногда он размышлял о том, как докатился до того, что стал послушным песиком самовлюбленного чиновника, жаждущего мести у его отца, но понимал, что такова была плата за долгожданную свободу, ведь он был многим обязан дяде и, вряд ли, тот так просто отпустит его восвояси. Ему нужна была голова Энджи Тодороки — это легко читалось на дне зеленых глаз, вспыхивающих тщательно затаенной ненавистью к племяннику: его дядя не любил лишь не на многим меньше отца.
Он не был настолько глуп для того, что бы поверить в то, что смог бы когда-либо победить Героя номер два: дураком Кагами никогда не был и прекрасно знал уровень сил Тодороки, также понимая и то, что самому ему до него, как до луны. Нет, в принципе, он мог его убить, выждав правильного момента, к примеру, когда отец станет дряхлым стариком, но даже в этом парень не был уверен на все сто. Впрочем, его мало волновал Энджи Тодороки — убивать его, по крайней мере, он точно не собирался. В конце концов, есть куда более изощренные способы мести, а времени у него целый вагон, так что он успеет придумать что-нибудь интересное.
А пока стоило побыть пай-мальчиком и выполнять прихоти дяди, пользуясь небольшой форой, которая у него была перед тем, как тот не начнет требовать убийства зятя.
========== Глава VII ==========
***
В подвале, едва освещенном тусклым светом от лампочки, сидела девочка, сжавшись в уголке. Дрожа всем телом, она со страхом смотрела на дверь, за которой слышались шаги. Вскоре тяжелая железная дверь открылась с протяжным скрипом и в помещение вошел высокий худой человек, при виде которого она вздрогнула еще сильнее, с трудом сдержав рвотный позыв: его лицо и руки были покрыты ужасными темно-фиолетовыми шрамами.
Лениво пошарив взглядом по скудному помещению, парень прикрыл дверь и уставился на нее, ничего не говоря, а Юми даже боялась встретиться с ним взглядом и все, о чем она сейчас думала, так это об улыбке матери, и о том, как она всегда читала ей сказку на ночь, несмотря на то, что приходила домой очень уставшей после работы.
— Чертов Кушида… — цыкнув, он подошел к ней и нагнулся поближе. — Эй, сколько тебе?
Девочка не ответила, попытавшись еще больше вжаться в стенку, и уткнулась носом в дрожащие коленки, вызвав усталый выдох у темноволосого человека.
— Говорить не будешь? — ответа, вполне ожидаемо, не последовало, и Кагами продолжил: — Боишься меня, да? Впрочем, правильно делаешь, — хмыкнув, он довольно грубо схватил девчонку за подбородок и приподнял ее лицо так, что она закричала и начала биться. — Ох, какая прыть… — фыркнул парень, заломав тонкие ручки и пристально вглядываясь в расширившиеся карие глаза. — Я так полагаю, лет десять, от силы? — протянул он и выпустил ее из рук, отойдя на пару шагов. — Кераку Юми-чан, дочь политика Кераку Хизуру, не так ли?
— Ч-что вам нужно от меня? — пролепетала она, потирая покрасневшие запястья. — Мама узнает где я, и тогда…
— Да-да, конечно, можешь не продолжать, я это все и так знаю, — перебил ее парень, закатив глаза в конце. — Ты, наверное, напугана и все такое, так что я предложу тебе сделку, — заметив то, как она вскинула неуверенный взгляд, Казехая усмехнулся. — Видишь ли, мне и самому не особо хочется причинять тебе боль и потому давай ты просто быстро ответишь на пару моих вопросов, а потом мы вернем тебя домой, — присев на корточки так, чтобы быть на одном уровне с ней, парень ожидал ее слов, наслаждаясь глуповатым выражением на лице Юми.
Девочка так и застыла с открытым ртом, от чего-то подметив то, что этот парень не выглядел взросло: на вид ему было, от силы, лет пятнадцать, и это показалось ей странным. Да и, вообще, все происходящее походило на фарс: мама предупреждала ее насчет того, что ее могут попытаться похитить и говорила о том, как ей следует себя вести при этом, и, если в начала все было именно так, как она рассказывала и сама Юми видела в западных кинолентах, столь любимых ею, то этот парень одним своим видом и словами испортил весь сценарий так, что девочка даже на короткий промежуток времени разозлилась, забыв о том, что происходящее является реальностью.
Благо, она успела опомниться прежде, чем заговорила и потому склонила голову, искоса взглянув на одного из своих похитителей под другим углом. Говорил ли он правду? Возможно. Но так же велика была вероятность того, что он лукавил, а выкладывать все про работу матери она за бесценок просто не могла.
Рассудив кое-что, Кераку хитро улыбнулась уголками губ и прямо посмотрела на ожидающего парня, решив наплевать на все наставления мамы. Впрочем, ее смелость почти сразу дрогнула, стоило парню растянуть губы в ленивой улыбке, и страх в ее голосе был настоящим, когда она заговорила, но девочка все же следовала придуманному плану, постоянно запинаясь и спешно отвечая на короткие вопросы.
После того, как она ответила на последний вопрос, Юми с трепетом подняла глаза на задумчивого парня, боясь того, что тот смог раскусить ее ложь, но он продолжал молчать, изводя ее напряженным ожиданием так, что, в конце концов, она не выдержала:
— Я все с-сказала! Теперь ты выпустишь меня?… — пискнула девочка, чувствуя то, как вспотели руки от липкого страха.
— Уверена? — насмешливо хмыкнул темноволосый, почти ласково пройдясь мозолистыми пальцами по ее щеке. — Лгать нехорошо… Неужели мама тебя не учила этому? — прошептал он и щёлкнул пальцами перед ее носом, заставив ее испуганно отшатнуться от странного синего блика и ощутимого жара, мимолетно коснувшегося кожи.
С трудом разлепив зажмуренные глаза, Кераку уставилась на него и почувствовала то, как сердце пропустило удар, при виде огня, полыхающего прямо в его левой руке, которой он касался ее.
— Ты ведь не хочешь, чтобы я оставил тебе такие шрамы? — спросил он, подведя руку с пламенем к собственному лицу и, как ни в чем не бывало, проводя пальцами по линии челюсти. — Тебе, пожалуй, они подошли бы, но, если ты скажешь мне правду, то, так уж и быть, я не буду этого делать, — Юми судорожно сглотнула, ощущая то, как ужасно пересохло в горле.
— Х-хорошо… я все расскажу, только, убери огонь, п-пожалуйста!… — пролепетала девочка едва слышно.
Темноволосый подросток довольно кивнул и медленно взмахнул рукой, убрав пламя. Сделав это, он выжидающе уставился на нее и задал первый вопрос.
***
Выйдя из допросной, он устало выдохнул и, закрыв дверь на ключ, вышел из подвала. Подойдя к небольшой стойке, за которой сидела пара ребят во главе с Кушидой, он кинул им связку и дал знак Шиме налить ему чего-нибудь.
— Ну, как прошел допрос? — насмешливо спросил Энгай, крутя бокалом в руках. — Вызнал что-то? — парень кивнул бармену, приняв бокал холодного пива, и медленно отпил из него, не обращая внимания на Кушиду, который продолжал сверлить его взглядом, медленно закипая от неуважения к собственной персоне.
В тот момент, когда он уже был готов психануть и даже открыл рот, собираясь накрыть наглого парнишку матом, Казехая не спеша повернулся корпусом к нему, вперив в мужчину холодный взгляд.
— Ты соврал мне, — отчеканил темноволосый, отложив бокал.
Кушида на долю секунды недоуменно застыл, а затем истерично рассмеялся, пару раз даже хрюкнув под невозмутимым взглядом Казехаи. С трудом отдышавшись, он гнусаво ухмыльнулся, вздернув нос и глянув на неподвижного парня поверх прямоугольных очков.
— Да какая тебе разница? Или ты не хочешь пытать маленьких девочек? Совесть не позволяет? — протянул Энгай и, привстав с места, подсел ближе к Кагами. — Мне очень интересно, что ты с ней сделал… не расскажешь?… — прошептал он, нагнувшись к уху парня. — О да… может, ты выжег ей глаз, как сделал с бедным Хирому или… — он захрипел, когда его шея оказалась в железной хватке, и пытался что-то сделать, но от этого Казехая лишь сильнее сжимал его костлявую шею, совершенно не обращая внимание на вскинувшихся парней.