Он учился в той же гимназии, что и я, только на два года старше. Зато его младший брат, Максим, был моим одноклассником, а стал мужем одной из двух лучших моих подруг.
Тёмка же учился и дружил с Яном — моей первой и последней любовью, первым и не последним мужчиной в моей жизни, а по совместительству и самой большой из множества ошибок моего бурного прошлого.
В общем, точек соприкосновения у нас было предостаточно, чтобы спустя двадцать лет понять, в какой именно мы соприкоснулись в итоге. И числились мы друг у друга в категории «хорошие приятели», столь эксклюзивной для меня и примерно безграничной для Артёма, который всегда нравился людям даже сильнее, чем пресловутая стодолларовая купюра.
Почему же мы просыпаемся утром в одной постели, спросите вы?
Вот тут-то и начинается самое интересное!
— Обменяю воспоминания о вчерашнем вечере на кружечку кофе, — нагло заявляет он, заглядывая в спальню на секунду, и опять уходит, тихонько мурча себе под нос какую-то мелодию.
Начало нашей дружбе положил точно такой же звонок, как и сделанный мною вчера, с опрометчивым и смелым предложением напиться. Подруги на тот момент были замужем и с детьми, я же довольствовалась отношениями только с настойчиво желавшей прописаться в моей милой квартирке депрессией, поэтому искала любые возможности сбежать в мимолётное веселье и не оставаться снова одной.
Тёма тоже предавался меланхолии и грусти о тленности бытия, поэтому предложение моё охотно принял. В молодости он был тем ещё гулякой и переспал, наверное, почти с каждой встречавшейся на его пути девушкой. А потом десять лет состоял в отношениях, закончившихся внезапно и оставивших его с разбитым сердечком.
И тут настало время сделать маленькую ремарку и уточнить, что в отношениях он был с другим мужчиной.
Как говорилось в одном старом фильме: «У каждого свои недостатки!».
У меня тоже получилось раскопать в себе один-единственный недостаток, не раз привносивший в мою жизнь неожиданные повороты, странные знакомства и необдуманные решения.
В среднем, алкоголь употребляют шестьдесят восемь процентов населения нашей страны, из них больше половины — от одного до нескольких раз в месяц, двенадцать процентов — больше трёх раз в неделю. Среди самых частых причин употребления алкоголя называют снятие напряжения после тяжёлого рабочего дня, встречу с друзьями или применение небольших доз спиртного в качестве снотворного средства.
Я вот пью редко, но метко. И переход от состояния «пригубила вина» до «почему я сплю на скамейке в Жулебино?» случается со скоростью света и сопровождается амнезией, проходящей в лучшем случае несколько часов (при наличии свидетелей, готовых рассказать мне все подробности произошедшего), а в худшем — не проходящей вообще.
Именно поэтому, несмотря на страшный недосып и настроение убивать, я сползла с кровати и потащилась на кухню, где выполнила доведённые до совершенства действия: включила чайник, насыпала в кружку одну ложку кофе, бросила два кубика сахара, залила всё это молоком до середины, а остальное — кипятком.
Хоть как-то радовала только мысль, что этот напиток — чистый яд, не иначе. Не мудрено, ведь изобрела его когда-то именно я, спьяну начудив с пропорциями ингредиентов. И не удивительно, что Тёмка искренне обожает это кофейное нечто — что ещё стоило ожидать от такого извращенца?
— Ух ты! Спасибо! — присаживаясь за стол, воскликнул он с таким воодушевлением, будто встать в начале седьмого и приготовить ему кофе-яд было исключительно моей личной инициативой.
Я же достала себе молоко из холодильника, по традиции задела ногой миску с кошачьим кормом, рассыпав часть по полу, и, чертыхаясь, присела напротив. Вытянула руки и положила на них голову, не переставая смотреть на него максимально мрачным взглядом, который он, в свою очередь, максимально нагло игнорировал.
— Начинай, — выдохнула я, подвинув приятно холодную бутылку с молоком к своему лбу и краем глаза замечая, как жирное пушистое чудовище, по наивности и добродушию Тёмы ошибочно принимаемое за кошку, моментально прибежало на условный сигнал и уселось хрустеть рассыпанной едой.
— Значит, началось всё с того, что ты полчаса перечисляла причины, по которым ненавидишь свою работу и будешь даже рада, если тебя уволят, — начал он, задорно улыбаясь, чем скидывал себе ещё пару лет возраста. На самом деле генетика уже скинула ему примерно десятку, наградив внешностью вечного студента с огоньком в глазах и повадками милого котика. Но и сам Иванов вовсю пытался соответствовать навязанному природой амплуа беззаботного и обворожительного вечного ребёнка.
— Это было до того, как мы приехали в клуб и начали пить.
— Потом ты вспомнила, что на работу эту тебя взяли по блату родителей, — словно не замечая моей ремарки, увлечённо продолжал он, — и решила, что уволить тебя будет не так-то просто. А ещё начала думать, достаточно ли будет тех связей, чтобы тебе самой, первой, уволить этого нового начальника…
— Иванов, да твою ж мать! Это всё было ещё по дороге, — простонала я и приложилась носом о столешницу, не рассчитав силу, с которой пыталась изобразить, что устала от его глупых шуточек.
— Эх, Крольчонок, нельзя тебе пить, — покачал он головой с искренним участием и погладил меня по безвольно лежащей на столе руке. — Как пыталась найти в Гугле контакты киллера, помнишь?
— Нет. Но это идеально вписывается в мой общий настрой.
— А тот момент, когда залезла ко мне на колени и сказала, что ты девочка и не будешь больше ничего решать?
— Пфф, точно не было такого, — уверенно фыркнула я, ради этого даже потратив силы на то, чтобы приподнять голову.
— Кстати, ты так и заснула тогда, и не просыпалась вплоть до возвращения домой.
— Я просто притворилась спящей, чтобы создать тебе как можно больше неудобств.
— Неудобства ты можешь создавать только в том состоянии, в котором способна разговаривать, — хохотнул Тёмка, — а молчаливая и спокойная Наташа — это просто подарок.
— А что это за бабу я от тебя отгоняла? — хищно прищурившись, решила уточнить я единственный момент, который запомнила на удивление чётко, выделив его из череды других, совершенно несущественных по мнению моей памяти.
Конечно, как тут не разволноваться, когда у тебя прямо из-под носа пытаются увести такого котёночка?
— Ты имеешь в виду ту блондинку, которой ты заявила «Детка, ему нравятся шатенки с маленькой грудью и широкими бёдрами, так что у тебя нет шансов?», — подозрительно спокойным голосом уточнил он, и бровью не поведя, зато охотно целуя пушистую морду забравшегося к нему на колени монстра.
— Допустим, в пьяном состоянии я излишне самокритична, — поморщилась я, на всякий случай окинув себя быстрым взглядом. Не такие уж и широкие они, эти бёдра. И грудь вон, даже под свободно висящей на мне Тёмкиной футболкой видна, значит она не маленькая, а просто ак-ку-рат-на-я. — А что это за наглость такая, приставать к тем, кто пришёл не один?
— Крольчоночек, — мурлыкнул заговорщическим тоном Артём и склонил голову вбок, прищурив глаза точь-в-точь так же, как нежащаяся у него на коленях кошатина. И шепнул с придыханием: — Это была официантка.
— Пффф, как будто официантка не может строить глазки! — не сдавалась я и, как обычно, ощущая приближение неминуемого провала, черпала из необъятных внутренних ресурсов ещё больше наглости и упрямства.
В общем-то, именно на них я и выезжаю последние лет пятнадцать своей жизни, смирившись с тем, что помимо очень посредственного имени мне достались ещё и очень средние умственные способности.
И низкая активность алкогольдегидрогеназы, чьё название я запоминала два месяца, пока мы готовили проект социальной рекламы против употребления спиртных напитков.
— Ничего не могу сказать, потому что она стояла ко мне местом ровно противоположным тому, на котором обычно расположены глазки.