«Мой тост с авокадо подгорел.
Ах, а маффин такой же, как в тот раз, когда ваш частный самолет сломался на Мальдивах».
Поэтому Ханне было трудно осознать, что именно этот человек оказался отцом ее ребенка. У нее в голове не укладывалось, что он - тот самый печально известный бабник. А его брат? Она даже не предполагала, что существует еще один принц Бааки.
Она достала телефон, намереваясь побольше узнать об этой стране, но Акин закрыл рукой экран.
- Давайте пока оставим все между нами.
- Я просто хотела поискать кое-какую информацию. - Она не добавила, что о нем, и убрала телефон в сумку.
Однако ей было приятно, что он решил, будто у нее есть близкие друзья, которым можно написать: «Отгадай, что со мной произошло». В ее списке контактов было немало номеров. Коллег, которые из вежливости приглашали ее на проводы на пенсию и вечеринки в честь грядущего рождения ребенка. Студентов, которые покупали ей латте в благодарность за то, что спасла их, найдя нужную книгу или другой важный документ. Она поддерживала дружеские отношения с некоторыми авторами, правда, эта дружба ограничивалась онлайн-чатами.
Только вот по-настоящему близких друзей у нее не было, как не было и толпы осаждающих ее поклонников. Раньше отсутствие подруг ей компенсировала бабушка. Но бабушка умерла, и Ханна, сдав их домик в Сиракузах в аренду и переехав работать в Колумбийский университет, в полной мере ощутила свое одиночество. Первый год после смерти бабушки дался ей с большим трудом. Она скатилась в бездну самоочернения. Закончился он тем, что она встречала Новый год в полном одиночестве, глядя в телевизор, где в тысячный раз шла старая комедия. Вот тогда она и решила: хватить ждать того, кто мечтает провести с ней остаток своих дней, и пора полюбить саму себя. Она составила список того, чего хочет от жизни. Список возглавляла «Семья», в него вошли и красивые зубы. Она постепенно вычеркивала один пункт за другим, постепенно улучшая свою жизнь, пока…
Ее жизнь обязательно станет лучше, попыталась заверить себя Ханна, прикладывая руку к животу в том месте, где малыш сучил маленькой ножкой.
Акин закончил телефонный разговор и абсолютно бесстрастным голосом произнес:
- Мои родители горят желанием познакомиться с вами.
Ханна догадывалась, что на самом деле все совсем не так. Пусть она не знала, как звучат ругательства на арабском, но она отчетливо слышала недовольные интонации его собеседника.
- Как я понимаю, вы не замужем, так как вы пришли одна на встречу, - продолжал Акин. - У вас есть партнер, с которым вы собирались воспитывать ребенка?
Ханна нахмурилась: ей не понравилось, как это прозвучало. Он словно давал понять, что с таким сценарием можно распрощаться. Первым порывом Ханны было ответить «да», однако интуиция удержала ее от глупых ошибок.
- Нет, - ответила она.
- А родственники?
- Мама умерла, когда я была маленькой. Отца я не знала, меня воспитывала бабушка. Она тоже умерла.
- Какой у вас был план? В какой области вы работали?
Опять все сказано в прошедшем времени. Она намеренно ответила так, будто ее планы не изменились. И ведь ее планы точно не изменились, сказала она себе.
- Я библиотекарь в Колумбийском университете. В конце этого месяца я ухожу в годичный отпуск. Я поеду в Сиракузы и буду жить в том доме, где выросла. В последние годы я развивала онлайновый бизнес по проведению различных изысканий для авторов. Если дела пойдут хорошо, я смогу уйти из университета и сидеть дома, пока малыш не пойдет в школу. Однако я не исключаю, что после отпуска я вернусь на работу или переведусь в какую-нибудь другую библиотеку. Я люблю, когда есть выбор.
- Нам всем это нравится, - сказал Акин, усмехнувшись.
Тут Ханна сообразила, что они все еще далеко от ее квартиры и вообще едут по мосту, ведущему в Нью-Джерси.
- Вы же сказали, что мы встретимся с вашими людьми в моей квартире!
- Я сказал, что они доберутся туда раньше нас. Мы туда не едем.
- Вы мне солгали! Вот так вы ведете дела? Я же тоже могу лгать. Пока я вам не лгала, но могу начать, - предупредила она.