К Западу элиты Средней Азии сохраняют противоречивое отношение. Инвестиции и трансфер технологий приветствуются, вмешательство во внутренние дела, тем не менее, не допускается. Политики Средней Азии опасаются переноса идей западных демократий в свой регион. Они постоянно указывают своим западным партнерам на опасность исламизма, но все время должны терпеть упреки, что их борьба против исламистского терроризма — лишь предлог для узаконивания их авторитарного режима. Тем не менее Западу всегда симпатизировали в регионе — в противовес России. Благодаря такой двойственной игре великих держав, страны Средней Азии укрепили свои политические преимущества и начали пожинать плоды с обеих сторон. В конце концов такая дипломатия стала привычной составной частью их стратегии выживания.
Средняя Азия, отодвинутая на задворки Советского Союза на десятилетия, в одночасье превратилась в арену борьбы сегодняшних мировых и региональных сил. Сначала Турция попыталась «отуречить» молодые нации. Но для этого у нее не хватило сил. Юные среднеазиатские государства не нуждались в новом «старшем брате». Затем Иран заявил претензии на ведущую роль в региональной кооперации с новыми сопредельными государствами Каспийского моря. Иран опасался за свое место соуправляющего столь стратегически значимыми резервами газовых и нефтяных запасов в Каспийском регионе, которое раньше Тегеран делил только с Россией. Между тем единственная оставшаяся сверхдержава мира — США, — расположив свои концерны на западном и восточном побережьях Каспийского моря, определяла географический ход торговли энергоносителями. США потребовалось 15 лет, чтобы разрушить существующую модель нефтепроводов на Южном Кавказе, и нефть нашла свой путь на западный рынок через Грузию и Турцию. Америка проводила в регионе Каспийского моря классическую политику силы и практиковала сдерживание своих геополитических соперников — России, Китая и Ирана. Из своего опорного пункта — Средней Азии, США дополнительно контролируют пограничные области между Индией и Пакистаном.
Западные политики осознают, что во время продолжающейся 10 лет афганской войны НАТО на Гиндукуше защищало Запад и его ценности от исламистов и террористов. Средняя Азия извлекает пользу из западной «защитной войны», так как до того, как Международные силы содействия безопасности (ISAF) после терактов 11 сентября 2001 года вошли в Афганистан, до зубов вооруженные исламисты «Аль-Каиды», возможно, готовились к военизированному вторжению в Среднюю Азию. Исламистские террористические группы в 1999 и 2004 годах совершали кровавые нападения на Узбекистан, в Таджикистане исламисты добились для себя мест в правительстве, а Туркменистан выторговал в 2001 году у «Талибана» пакт о ненападении. Распространение исламизма в Средней Азии могло повлечь за собой радикализацию 13 миллионов российских мусульман. Недолго думая, Россия открыла перед Западом ворота в Среднюю Азию, чтобы он помог вытеснить «Талибан» и «Аль-Каиду» из Афганистана. До 11 сентября Кремль размышлял о нанесении собственного целенаправленного воздушного удара по «Талибану». Но для этого Москве не хватило ни военной силы, ни политической воли. В 2001 году американцы перевернули страницу, однако они, а не Россия стали оборонительной силой против исламизма в Средней Азии.
Взгляд Запада на Среднюю Азию полон критики и обеспокоенности, потому что ни одна из среднеазиатских стран-наследниц советской империи не установила у себя демократии со свободной рыночной экономикой. Для Запада среднеазиатские государства не стали ценными партнерами, максимум — союзниками по безопасности. Изначально подготовленные ЕС в девяностые годы технические проекты сотрудничества в области транспортных и энергетических структур снова были заморожены. У европейцев создалось неприятное впечатление, что их среднеазиатские партнеры хотят исключительно денег. Западные фирмы постоянно подвергались обману и надувательству. Потом, в 2006 году, случилась российско-украинская газовая война, и ЕС понял, что для своей энергобезопасности он должен создать альтернативу и диверсифицировать ввоз энергоносителей. Взгляд европейцев поневоле снова обратился на Среднюю Азию.
Реинтеграция или распад?
Хотя европейские политики снова и снова подчеркивают, что разработанная в 2007 году с помощью немецкого политдизайна среднеазиатская стратегия ЕС ни в коей мере не является стратегией «выкачивания» энергии, это высказывание не соответствует действительности. Среднеазиатская стратегия Запада очищает путь к осуществлению планов строительства газопровода «Набукко». От реализации этого проекта также в большой мере зависит, станет ли ЕС центральным игроком в Средней Азии или снова должен будет «сняться с места». ЕС снова реанимировал уже преданные забвению проекты создания инфраструктуры «ТРАСЕКА» и «INOGATE» и попытался стимулировать инвестиции в разработку сырьевых запасов Средней Азии. Евросоюз даже хотел стать посредником в споре за водные ресурсы и по образцу стального и угольного союзов в послевоенной Европе разработать план водного союза для Средней Азии. Неудивительно, что эта стратегия, так же как и последовавшее за ней «восточное партнерство», рассматривалась Москвой как инструмент сдерживания влияния России.