Вполне вероятно, что в условиях распределения жизненных благ по потребностям уровень рождаемости вновь повысится. Произойдет это, очевидно, тогда, когда отпадет необходимость выбора: или ребенок или… и появится возможность сочетания: и ребенок и…
«Вторичная многодетность» возникает па базе сознательного материнства. В абсолютных цифрах она, несомненно, будет уступать цифрам периода «первичной многодетности», объясняемого просто. физиологией, но будет превышать, цифры периода относительной малодетности, в котором определяющую роль играют экономические и культурные соображения.
Существуют расчеты, предсказывающие конечную стабилизацию населения земного шара. Их авторы указывают, что по мере роста продолжительности жизни увеличится доля старческих возрастов, сократится число лиц зрелого возраста, могущих давать потомство, в результате сократится количество рождений и в один прекрасный момент оно сравняется с числом смертей; наступит стабилизация.
Не говоря уже о том, что это будет только момент, который сам по себе не остановит колебаний в ту или иную сторону, его приход в конечном итоге зависит не от доли стариков, а от уровня рождаемости. Если в каждой семье будет в среднем четыре ребенка, то каким же образом будет достигнута стабилизация? Сейчас многие развитые страны с низким уровнем рождаемости не так уж и далеки от момента стабилизации своего населения. Но это отнюдь не исключает возможности, что уровень рождаемости в них вновь поднимется с наступлением периода «вторичной многодетности». Главное же возражение заключается в том, что в освободившихся странах никакой стабилизации в обозримом будущем не предвидится. Следовательно, не предвидится ее и в общечеловеческом масштабе — в том самом масштабе, в котором рассуждают авторы подобных расчетов, без достаточных на то оснований распространяющих национальные тенденции на весь земной шар.
Разделение на периоды «первичной» и «вторичной» многодетности и на период малодетности дает возможность приближенно наметить перспективы развития проблемы народонаселения. В настоящее время, когда ресурсы земли и человеческого разума далеко не исчерпаны, эта проблема как бы «расселена» по «национальным квартирам». По этой причине глобальное обсуждение проблемы поневоле приобретает академический характер. Разные государства говорят здесь на разных языках. Большинство населения земли находится в стадии «первичной многодетности»: 56 процентов живет в Азии, 16 процентов — в Латинской Америке и Африке.
Для этих стран главным является ускорение перехода к периоду малодетности. Здесь магистральным путем является экономическое и социальное развитие, включающее ликвидацию феодальных пережитков, колониализма и неоколониализма, проведение коренных преобразований в экономике и общественной жизни.
Страны, развитые в экономическом отношении, находятся сейчас в периоде относительной малодетности. Те из них, которые ставят перед собой задачу ускоренного увеличения численности своего населения и ведут «битву за третьего ребенка», убеждаются, что, как ни парадоксально, и для них ответом служит дальнейшее экономическое развитие. Можно шутить вместе с французами, как это и делают их фельетонисты, что они теперь больше любят автомобили, чем француженок, но пока перед ними будет альтернатива: или то, или другое, а не и то, и другое, всегда найдутся люди, говорящие: «жизнь теперь слишком дорога, чтобы иметь детей».
Вместе с тем на пороге «вторичной многодетности» человечеству будущего придется, очевидно, прикинуть, так ли уж хороша сама по себе погоня за количеством — может быть, в ущерб качеству по причине ограниченности земного и проблематичной привлекательности околоземного пространства. Впрочем, у нас так много сегодняшних нерешенных дел в этой области, что, может быть, дальновиднее ограничиться замечанием Ф. Энгельса о том, что люди будущего «во всяком случае будут не глупее нас с Вами» и сами разберутся. Но чтобы не затруднять им этого, нынешнее поколение должно стремиться разрешить уже наболевшие проблемы народонаселения.