В это время высокого художественного уровня достигли практически все жанры академического музыкального искусства: опера, балет, симфоническое и камерное творчество. В стране начинает складываться система музыкального образования (Московская и Петербургская консерватории, ряд средних профессиональных учебных заведений в «столицах» и губернских центрах, Бесплатная музыкальная школа Балакирева-Ломакина и их последователи), появляется ряд общественных музыкальных организаций (Русское музыкальное общество со своими региональными подразделениями, Русское хоровое общество, Музыкально-теоретическая библиотека, Общество русских драматических писателей и оперных композиторов и др.), формируется собственная национальная школа музыкального искусства, приобретающая поистине мировое значение.
Сложившиеся в русском классическом искусстве академические традиции постепенно охватывали все более широкие слои населения страны. Изменялись не только формы и содержание отношений народа и искусства, но и художественные представления народа, его эстетические ценности. Наконец, процессы академизации стали постепенно проникать и в более консервативные фольклорные традиции, распространяясь в том числе и на национальный инструментализм.
Популярные в то время в народе традиционные и новые музыкальные инструменты (балалайка, многочисленные разновидности гармоник, гусли, гитара и др.) постепенно совершенствовались, становились хроматическими и темперированными. Потребность в хроматизации и темперации возникала в ответ на развитие «слуха нации» (Б. В. Асафьев), обогащение средств музыкальной выразительности и появление новых художественных форм и жанров. Кроме того, изобретение и применение в практике более совершенных технологий изготовления музыкальных инструментов способствовало их внедрению в производство национального инструментария.
Стали изменяться традиционные формы и методы музыкальной педагогики. Основанная ранее исключительно на устной системе передачи опыта исполнительства и творчества, народная педагогика постепенно заимствовала у русского академического искусства присущие ему письменные формы передачи художественной информации (различные виды табулатуры, а затем и нотную систему коммуникации). Развивающийся процесс академизации естественно вызвал к жизни стремление народных музыкантов к профессионализации. В недрах народного творчества все активнее формировались новые способы передачи художественного опыта. Стихийно складывалась закономерная тенденция к объединению музыкантов: в коллективах исполнителей на народных инструментах стали актуализироваться учебные, воспитательные, художественно-эстетические, коммуникативные, гедонистические и иные функции. Выделение самостоятельных социальных функций также явилось следствием десинкретизации фольклорного творчества.
Народные традиции исполнительства, педагогики, творчества и производства музыкальных инструментов преобразовывались в соответствии с изменениями социальных представлений о звуко-художественных идеалах, что является естественным процессом эволюции музыкального мышления общества. Анализ показывает, что изменения, происходившие в функционировании народного музыкально-инструментального искусства на рубеже ХIХ-ХХ веков, не изменили сущности этого искусства, а лишь привели национально-инструментальное творчество в соответствие с требованиями времени.
1
Гумилев Л. Н. От Руси до России: очерки этнической истории / Л. Н. Гумилев. —М.: Айрис-Пресс: Рольф, 2000. — стр. 294-295.
(обратно)2
Троицкий Н. А. Лекции по русской истории XIX века / Н. А. Троицкий. — Саратов: Слово, 1994. — стр. 256.
(обратно)3
Первый русский музыкальный журнал «Музыкальные увеселения» издавался еще в 1774-75 годах, а первый сборник русских народных песен В. Ф. Трутовского вышел в 1776 г.
(обратно)4
К примеру, А. Градовский еще в середине XIX века писал о судьбе петровских реформ, навеянных иностранным влиянием: «Часто, рассматривая деятельность, по-видимому, совершенно новых учреждений, я наталкивался на такие начала, которые говорили мне о совершенно другой эпохе и от мысли законодателя, на первый взгляд заключенной в иностранную форму, переносили наблюдателя в самый центр народной жизни, с его вековыми убеждениями и предрассудками; из-под института, прикрытого каким-нибудь иностранным именем, вдруг ключом пробивалась административная жизнь целой эпохи» [Градовский А. Администрация России XVIII ст.: Генерал-прокуроры, СПб.: типогр. Ивана Бочкарева, 1866]
(обратно)