— Нормально всё с гранатами, много!..
— Берём все по две гранаты, и за мной!..
Закончив необходимые приготовления к бою, я, мои кореша Стэб, Трэй и Педро, а также ещё четверо негров с нашей банды разбились длинной цепью и начали штурм здания. Не успели мы приблизиться и на пятнадцать метров, как откуда-то из-за ограды послышался крик:
— Фью, фью, проклятые!.. Фас их, ату!..
Не успели мы смекнуть, что к чему, как через ограду уже перемахнули четыре здоровенные, с матёрого волка размером, охотничьи псины – в породах я был не силен, но чем-то они мне напомнили волкодавов, которых фрицы во время войны натравливали на партизан.
— Ёбаный в рот!.. — завопил Трэй и вскинул Кольт. — Мочи их, ребята!!..
Канонада из восьми стволов одновременно грянула со всех сторон, грохочущим эхом прокатываясь по окрестностям и заволакивая сад густой пеленой сизого дыма. Из-за него не было понятно, попали мы или нет – лишь одного пса, кажется, удалось снять, судя по тому, как ввысь вознёсся истошный собачий визг и тут же смолк, переходя в хрипы агонии. Я привстал было, раздумывая, двигаться ли мне дальше, как тут бесшумно, словно призрак, из дымовой завесы выскочил пёс – с ошмётками падающей пены и окровавленной зубастой пастью. Я даже охнуть не успел, как туша около ста фунтов весом сшибла меня с ног, повалила на землю и начала терзать. Выбраться не было никакой возможности – проклятая тварь как нутром чуяла, каким будет моё следующее движение. Кто знает, может, мне бы и конец пришёл в эту самую минуту, если бы не Стэбби, взявшийся невесть откуда – ему пришлось разрядить всю очередь в зверя, чтобы тот наконец затих и ослабил мёртвые челюсти.
— Спасибо, друган, — прохрипел я, кое-как поднимаясь на ноги. — Если бы не ты, каюк бы мне настал.
— Ты как, порядок?..
— Да нормально, куртку вот только немного потрепало… Все живы?
Оказалось, что у нас есть потери – один парнишка, Лонг Дэк, после перестрелки без вести пропал, как сквозь землю провалился.
— Видать, утащили, загрызли… — с сожалением в голосе проговорил Педро. — Самого вот… чуть руку не оторвали… — только сейчас я увидел, что всё правое плечо его было залито кровью, и он морщился от нестерпимой боли.
— Чёрт!..
— Да ничё, порядок, заживёт! Рацию, вот что по-настоящему жалко! Спёрли, твари…
Пока я перевязывал рану Педро, Трэй, Стэб и остальные осторожно обыскали место побоища, но тщетно – рация исчезла бесследно. Скрепив сердце, мы решили идти дальше.
Чертыхаясь по себя на чём свет стоит (из-за проклятых собак время, нужное для внезапной атаки, было упущено, и теперь бандиты наверняка успели сгруппироваться и у чёрного входа!), я бросился вперёд, но не тут-то было. Из здания, словно горох из банки, посыпались гангстеры, одетые в длиннополые тёмные пальто – все сплошь вооруженные дробовиками, винтовками и гриз-ганами. Но и мы тоже были не лыком шиты – попрятавшись за кирпичными клумбами, коих на заднем дворе было в изобилии, мы открыли шквал огня.
Треск крупнокалиберных пистолетов-пулёметов, редкие хлопки винтовок и грохот от Кольтов раскатывался на многие мили вокруг. Перестрелка живо напомнила мне один бой у подножья французских Альп, где я принимал участие, и где наша 800-я пехотная бригада «Чёрные коты», сформированная преимущественно из крепких чёрных бойцов, сражалась с фрицами, по численности превосходивших нас в два, а то и в три раза. Нас было около полусотни, зато немцев тьма-тьмущая – они пёрли отовсюду, и, казалось, этому не будет конца. Битва была невероятно жестокой и кровавой, и спустя шесть часов нам с огромными усилиями, но всё же удалось одержать верх – на том поле я потерял половину своих товарищей…
Та война была столкновением двух миров, двух противоборствующих друг другу идеологий, мотивы же этой войны несколько отличались – она велась человеком оскорблённым, движимым чувством мести. Но что-то общее сквозило между этими войнами – как и тогда, так и сейчас и речи не шло о снисхождении, компромиссе или пощаде над противником. Это была война до полного уничтожения, до полного истребления одною стороны другой, и бились здесь не на жизнь, а на смерть.
…Глиняная крошка от клумбы больно ударила меня по щеке, и где-то над ухом прожжужала отрикошетившая от стены пуля. Ярость битвы, разворачивающейся кругом, мигом отрезвила меня, и я, тряхнув головой и отгоняя прочь воспоминания, потянул из-за пазухи муляж гранаты, предупредительно крикнул товарищам и кинул взрывчатку в сторону бандитов. Расчёт мой удался – гангстеры, испугавшись, что взрывчатка настоящая, бросились наутёк, и вот тут-то мы открыли на них настоящий «сезон охоты» – дезориентированные, бандиты были лёгкой мишенью. Впрочем, потеряв несколько человек убитыми, те довольно быстро пришли в чувство и вновь окопались – на этот раз основательно, решив не подпускать нас к особняку любой ценой.
Это-то мне и было нужно – улучив момент, когда стрельба на миг уляжется, я вновь крикнул, что кидаю гранату, на этот раз боевую. Всё теперь зависело от того, что предпримут гангстеры – прислушаются ли они к моим словам и вновь разбегутся врассыпную, или же затаятся, не будут лезть на рожон. В любом случае, им пиздец – гранату я кинул настоящую. Довершили мой замысел Трэй и ещё какой-то парниша – сразу три взрывчатки с выдернутой чекой полетели в сторону здания, и уже через несколько мгновений мощный взрыв раскурочил газон со всеми, кто на нём прятался.
Противник был уничтожен подчистую. Изуродованные тела – обгорелые, с оторванными конечностями и выпущенными наружу внутренностями – красноречиво говорили нам об этом, когда мы приблизились. Из гангстеров выжил только один человек – с оторванными обеими кистями рук, он ничком лежал в луже собственной крови и тихонько стонал.
— Н-не убивай… — прошептал он, завидев меня и загораживаясь от меня культяпкой, словно защищаясь.
Я лишь усмехнулся в ответ на это и подарил несчастному быструю и милосердную смерть.
Мои родные тоже умоляли не убивать их, и что в итоге?..
Обыскав бандитов на предмет патронов, мы спешно перегруппировались и устроили короткое военное совещание:
— Значит так, план действий следующий, — вполголоса скомандовал я. — Идём вместе, вперёд батьки в пекло не лезем, поодиночке по зданию не шастаем. Внимательно глядите по сторонам, мать их. Не упускайте из виду углы и тёмные места. Запертые двери – прежде выбиваем, а затем аккуратненько смотрим, чё там, ясно?
— Ясно! — эхом отозвался отряд, и мы вошли внутрь здания.
Особняк Кингза был обставлен поистине с королевским шиком: дорогие персидские ковры; отполированный до зеркального паркет, искусно собранный из тёмных и светлых пород дерева; тяжёлые бархатные портьеры цвета бордо; портреты в золочёных рамах, изображающие Кингза и членов его семьи… Хрустальные люстры, висящие под потолком, давали мягкий, рассеянный свет, и в коридорах царил полумрак. Мягкий ворс ковров под нашими ногами глушил всякий звук шагов, из-за чего в помещении было тихо. Даже слишком тихо.
— Стэб!— вполголоса позвал я, чувствуя, как невольно подчиняюсь царившему вокруг торжественному затишью.— Ты самый сильный из нас, будешь вышибалой. А вот и твоя первая цель, видишь?
Я указал на дверь кабинета, виднеющуюся впереди.
— Понял. Сейчас сделаем!
Раза три что есть силы врезавшись в дверь, а потом добавив ещё ногой как следует, Стэб вышиб её к чёртовой матери. Мы осторожно заглянули в кабинет – и тут же отшатнулись: в мгновение ока тишина над нашими головами взорвалась треском пулемётной очереди, и пахнуло ледяным дыханием смерти. Я невольно поёжился – этот звук я узнал бы где угодно. Томпсон!..
— Давайте, твари!.. — орал безумный голос и заходился в ненормальном смехе. — Только суньтесь – я вас живо свинцом нашпигую!..