— Спасибо, не нужно.
Я кинул на прилавок монеты: осведомитель ловко подставил рукав, и медь исчезла в нем. Я подумал, и решил, что таки стоит попытаться узнать про Иллюра.
— Кстати, помнишь, я интересовался молчаливым адептом? — я дождался кивка и продолжил. — Нужно его найти. За неделю, месяц, не важно. Вот задаток. Если найдешь, передай, что с ним хочет поговорить соученик, когда в следующий раз будет в городе, и связаться можно через тебя. Сможешь?
— Не обещаю, но попробую.
В рукав полетела серебряная монетка. Да, в таких делах давать задаток — не самое разумное решение, но монета крупная лишь для столицы и обычных людей.
Я попрощался с осведомителем и пошел на выход с рынка. Возле самых ворот сграбастал с прилавка старушки исходящий паром пирожок и кинул три медянка вместо одного. Кинул и под благодарные причитания старушки пошел дальше: вышел на улицу и свернул к дому, где снимал комнату.
Следом за мной с рынка вышли четыре человека: ничего необычного, люди ходят везде. А вот когда я повернул, два из них последовали за мной.
Я насторожился и повернул на следующем перекрестке вправо. А спустя пару хаотичных поворотов и один узкий, зассаный переулок, в который разумный человек не пойдет, оказалось, что паранойя, трудолюбиво культивируемая Апелиусом, сработала не зря: меня действительно вели.
Кому я наступил на ногу в столице? Вопрос хороший. Я могу перечислить всех, но кто за мной идет, скрипя снегом, не узнаю — ответ на этот вопрос нужно выбивать из ребят. Благо, проблем мне это дело не доставит — через энергетическое зрение они выглядят обычными людьми.
Первым заклинанием я выбрал парение, вторым — молнию, и заклинание, как и все прочие, внедрились в мою энергетику, изменяя ее. Правда, длинный вариант молнии пришлось учить: он действительно оказался детальным призывом к миру, в котором практик просит мир о природном явлении. Пока я не знаю, как переделать это заклинание на вызов торнадо, урагана. Нужны либо время и долгие эксперименты, для такого же детального рунного обращения, либо цельное аналитическое заклинание. А вот над третьим я думал долго, и решил создать и изучить воздушные скрепы, стягивающие руки и ноги у тех, на кого применены. Увы, работают скрепы лишь на людях без щитов. Заклинание предназначено для тех, кого я не захочу убивать: для прочих у меня арсенал уже готов — достаточно отправить любое из имеющихся заклинаний.
За пол часа я вышел на окраину города, и углубился в проход между какими-то бараками. Снег здесь оказался не примят, и спустя десяток секунд я понял, почему: проход заканчивался тупиком.
— Я ждал вас, господа, — равнодушно сообщил я повернувшим за мною преследователям.
Конечности мужчин рывком притянуло друг к другу. Так как преследователи в момент срабатывания скреп двигались, не обошлось без падений.
Пока тот, кто лежал у самого выхода из проулка, пытался растянуть невидимые путы, ближайший поливал меня матами. К нему-то я и подошел.
— Я не боюсь!— щерился мужик,— Ты даже не представляешь, щенок, что с тобой сделают, если ты причинишь мне вред!
Здоровяк действительно не боялся, но не от великой смелости и несгибаемого характера. Я наклонился над валяющимся в сугробе человеком, и глядя в сощуренные глаза, сообщил:
— Тебе не страшно потому, что тебя пока ещё не пугали.
Глава 5
Здоровяк оказался не самым крепким орешком: стоило призвать воздушный удар, светящийся глубокой небесной синевой, и пообещать вселить в тело мужичка демона, как тот сразу перестал играть в непоколебимого героя и сознался, что пошли они с рынка за мной потому, что увидели серебро, которое я бросил осведомителю.
— Жадность губит, — сообщил я парочке прописную истину, — вас она до конца не погубила, но ноги я вам сломаю.
И приступил к обещанному. А потом направился к работорговцам, оставляя позади переулок со скулящими и орущими грабителями.
В огромном теплом бараке мне показали и рабов, и рабынь, но никого интересного я среди живого товара не нашел: большинство обладали обычными рабочими специальностями: садовник, три плотника, землекоп, повар, конюх и прочие бесполезные мне специалисты. Бойцов среди выставленных людей было мало, а бойцов-наставников не было вовсе. Жаль: у тех можно хотя бы почерпнуть мудрости.
— Что умеешь? — напрямую спросил я у огромного варвара с десятком страшных шрамов, уродующих лицо, плечи и торс. Мужик с ирокезом кровожадно ухмыльнулся:
— Умею разрубать бездоспешных врагов от макушки до паха! — пробасил он и замолчал.
— Впечатляет, — судя по двоечке в силе, мужик не врет. — А еще что?
— Других ударов не знаю, — пожал плечами варвар.
И так с каждым. Либо в подчинение к сопляку никто не рвался, поэтому не горел желанием раскрывать те навыки, о которых не знает рабовладелец, либо здесь действительно никто ничем интересным не владеет. Даже две рабыни из оберегаемого цветника, который рабовладелец повезет в северные земли, не строили мне глазки, наоборот — отводили взгляд, а если и смотрели, то как на похотливого мальца, чей распирающий кошель давит на мозг. Впрочем, рабыни мне не нужны: если для какого-нибудь наставника я еще смог бы купить коня и протащить через заснеженные дороги до Басхура, Лурскона и скалы, то возиться с женщиной не хотелось. Мало того, что ручонки у рабынь тонкие, белые, явно не державшие ничего тяжелее собственных грудей, так и ездить на коне милашки вряд ли умеют. Бесполезное изнеженное мясо.
— Вы говорите, молодой господин, кого вам привести, — пряча горящее в глазах неудовольствие, кланялся рабовладелец. — Я работаю на заказ, по предоплате: могу через неделю достать для вас необходимого человека. Кто вам нужен, господин? Наставник? Умелый воин?
Я вышел, не удостоив лгущего рабовладельца ответом: судя по всему, через неделю-другую он пропадет из города, увозя с собой предоплату. А может, и не врет, и поймает кого-то в столице. Черт его знает.
Остаток дня я потратил на прогулку по городу, и вычисление нового хвоста. К счастью, за мной никто не следил...
... или делал это столь мастерски, что я просто не замечал слежки. От этой мысли разыгрались нервы, и я потратил несколько часов на исследование окраин, пытаясь запутать возможный хвост. Даже прошел мимо стражников, мерзнущих у поворота на дубильную фабрику: служивые о чем-то переговаривались, но при моем приближении напряглись и замолкли. Я прошел мимо, не желая нервировать бедняг.