За несколько поколений представители рыцарского рода из Гольштейна сумели воспользоваться шансом, какой давала близость восточной границы. Продвинувшись на несколько сот миль на восток и обращая свои материальные возможности на укрепление власти местных правителей, будь то славянских или немецких, этот род утвердился в качестве крупных землевладельцев, чье могущество и земельные владения не подлежали сомнению. Члены этой фамилии поднялись из зависимого положения вассалов в господской дружине до господского положения владельцев собственной дружи -ны, основателей городов, хозяев земли.
НОВЫЕ КОРОНЫ
Фон Велели были «как бы князья»; Джон де Курси был «властелин королевства» (princeps regni). Существовала и следующая ступень: высшим достижением являлась корона. XI, XII и XIII столетия были эпохой образования новых королевств — Кастилии, Португалии, Богемии, Иерусалима, Кипра, Сицилии, Фессалоник. Новые королевства нуждались в новых королевских династиях, и «поставляла» эти династии беспокойная знать Западной Европы.
Одним из знатных родов с притязаниями на корону стал дом Монферрат, в северо-западной Италии, который предпринял серию эффектных, но в конечном счете бесплодных попыток захватить какую-либо из новых корон на Востоке35. Вильгельм Старый, маркиз Монферратский, потомок древнего рода с обширными связями (по линии жены он состоял в близком родстве с французской династией Капетингов и германскими правителями Гогенштауфена-ми) был героем второго крестового похода ив 1187 году возвратился в Палестину, однако после сокрушительной победы мусульман при Хаттине оказался в плену у Саладина. У него было пять сыновей, из которых четверо сделали мирскую карьеру. Старший, рослый русоволосый мужчина, склонный к обильным возлияниям, же-
2. Аристократическая диаспора
49
нился на наследнице королевства Иерусалимского, однако вскоре умер при загадочных обстоятельствах3”. Его сын, появившийся на свет уже после смерти отца, стал впоследствии Иерусалимским ко -ролей Балдуином I (1185—1186). Два других сына Вильгельма Старого нашли жен и состояние в Византии. Один стал жертвой запутанной константинопольской политической интриги, оказавшейся для него фатальной. Зато второй, Конрад, участвовал в походе в Святую землю, сражался при обороне Тира от войск Саладина, женился на другой наследнице королевства Иерусалим и два года правил, после чего был зарезан на улице Ассасинами, экстремистской исламской сектой, которую западные источники изображают как курильщиков гашиша и последователей таинственного «Горного Старца». Мусульмане боялись и восхищались Конрадом за его «дьявольское искусство обороны и управления городом» и «необычайную отвагу»37. Последний из братьев Монферрат, Бонифаций, в 1201 году был избран руководителем четвертого крестового похода, повел его не в Святую землю, а на Константинополь и получил, в качестве своей доли Византийской империи, королевство Фессало-ники, где он расселил многих своих итальянских соратников. Таким образом он воплотил изящно сформулированные надежды своего придворного поэта Пейре Видаля, который завершал одно из своих стихотворений таким обращением к маркизу:
«И если все пойдет согласно моим желаниям и предвидению, То я увижу на его голове корону из золота» 38.
Бонифаций пал в бою в 1207 году, сражаясь за только что завоеванный престол. Его сын и преемник Деметрий не сумел сохранить своего положения и в 1224 году был изгнан из Греции.
Монферраты не могли удержать короны, которые одна за другой ускользали у них из рук. Другие обладали более цепкой хваткой. Одним из свидетельств того важного значения, какое имела экспансия франкской аристократии в Высокое Средневековье, служит их роль в основании правящих династий в Европе (см. карту 5). Подобно тому, как в XIX веке незаметные немецкие князья станут основателями новых национальных монархий, так отпрыски ве -ликих фамилий из средневековой Франции распространились по всему свету, чтобы занять королевские престолы в далеких пределах. Успехи французской аристократии на этом поприще можно считать выдающимся. В 1350 году в католическом мире было пятнадцать коронованных монархов39. Среди них некоторые были незнатного происхождения, то есть из пятнадцати только десять явля -лись выходцами из старинных родов. Если проследить родословную этих правителей по мужской линии до XI века (или, если это невоз -можно, то настолько, насколько позволяют имеющиеся данные), то получится, что из этих десяти династий пять были из старого королевства Французского, главным образом из северной его части (Иль-де-Франс, Нормандия, Анжу и Пуату), а один, и очень влия-
50
Роберт Бартлетт. Становление Европы
тельный, род — с юга (графы Барселоны). Две других династии происходили из районов, лежащих непосредственно к востоку от границы Французского королевства, одна представляла собой боковую ветвь рода Арлон в Верхней Лотарингии, а другая вела свое происхождение от графов Бургундских. Оба региона в культурном отношении были французскими и, конечно, «франкскими» в более старом понимании. И только три фамилии, Фолькунгер в Швеции, датская королевская династия и Пясты в Польше, не имели предков-франков. Результат будет еще более разительным, если мы попробуем взглянуть на правителей середины XIV века, так сказать, в индивидуальном плане, вне их принадлежности к той или иной династии. Оказывается, что из пятнадцати монархов пятеро были прямыми потомками королевского дома Франции — Капетингов. Из оставшихся десяти семеро по прямой мужской линии вели свое происхождение либо от династий королевства Французского, либо от правящих родов примыкающих франкоязычных областей Лотарингии и Бургундии. У нас остается только три правителя нефранк -ского происхождения — из скандинавских королевств и Польши, которые были потомками старинных нефранкских династий. К концу Средневековья франки составляли 80 процентов европейских монархов.
Можно возразить, что такой анализ принижает значение германских правящих династий, Подсчет царственных особ по состоянию на середину XIV века заведомо оставляет за кадром многих представителей крупных германских династий, Габсбургов и Вит-тельсбахов, которые обе в прошлом занимали престол, а также Вет-тинов, по могуществу и древности рода стоящих в одном ряду с правящими фамилиями Шотландии или Кипра. Однако и это обстоятельство само по себе тоже примечательно. Многие правящие династии франкского происхождения завладели новыми престолами, то есть королевствами, образованными в ходе экспансии латинского христианства в XI—XII веках, а именно — Португалией, Королевством Обеих Сицилии или Кипром. В то же время германская экспансия в Восточной Европе не увенчалась созданием новых колониальных монархий. К началу второго тысячелетия Польша, Боге -мия и Венгрия уже существовали на политической карте, причем две из них — в виде королевств, и все три были государствами христианскими. Германская экспансия, протекавшая под неофициальной эгидой Священной Римской империи, вызвала к жизни новые политические образования — к примеру, Бранденбург или земли ВетгиноБ, которые впоследствии срослись в единое государство — Саксонию, но новых коронованных особ не прибавилось. Это важный момент для понимания природы экспансии в Восточной Европе, где немецкая эмиграция чаще имела вид переселения в христианские (славянские или венгерские) государства, нежели была сопряжена с созданием собственных новых государственных образований.
2. Аристократическая диаспора