— Что бы ни случилось, я всегда буду верить в вас, Наофуми-сама.
— Заткнись! Все вы просто хотите повесить на меня ещё парочку преступлений!
— ...Я не считаю, что вы насильно склоняли кого-то к чему-то, что бы ни говорили о вас другие. Вы не из тех людей, что способны на такое.
Впервые с того момента, как я пришёл в этот мир... я услышал столь горячо желанные мною слова.
Чёрные тени, что туманили зрение, постепенно будто развеялись.
Я почувствовал нежность её кожи.
— Пусть хоть весь мир обвиняет Наофуми-саму в случившемся, но только не я... я буду говорить, что Наофуми-сама этого не делал, сколько бы раз ни потребовалось.
Когда я поднял голову, тем, кто лежал на мне, оказалась не маленькая девочка, но молодая девушка в возрасте около семнадцати лет.
Черты её лица напоминали Рафталию, но при этом она была настолько очаровательна, что даже сравнивать их было бы оскорбительно для неё.
Некогда грязные волосы непонятного цвета были аккуратно подстрижены, а потрескавшаяся кожа превратилась в совершенно здоровую.
В теле, некогда являвшим собой только кожу да кости, теперь было за что зацепиться глазу, и оно явно принадлежало живой девушке.
Но главное, её глаза больше не казались мутными и окончательно отчаявшимися, теперь они таили в себе могучую волю.
Я не знаю эту девушку.
— Ну же, Наофуми-сама, идёмте проклинать меня.
— Т-ты кто?
— Э? О чём вы? Это я, Рафталия.
— Нет-нет-нет, Рафталия же маленькая девочка!
Девушка, что выдавала себя за Рафталию и говорила, что верит мне, озадаченно наклонила голову.
— Боже, Наофуми-сама. Вы как всегда считаете меня ребёнком?
Этот голос... это определённо голос той Рафталии, которую я помнил.
Но её тело совершенно другое.
Нет-нет-нет, даже если она Рафталия, как такое вообще может быть?
— Наофуми-сама, раз такое дело, придётся рассказать вам.
— Что?
— Понимаете, тела маленьких полулюдей быстро развиваются и повышают свою эффективность по мере того, как те набирают уровни.
— Э?
— Полулюди отличаются от обычных людей. Причина, по которой нас считают похожими на монстров, кроется как раз в этом, — смущённо продолжала девушка, назвавшаяся Рафталией. — В душе я... я всё ещё ребёнок, но моё тело уже не отличить от тела взрослого.
А затем Рафталия утопила моё лицо в своей... надо сказать, роскошной груди, и заявила:
— Прошу вас, поверьте мне. Я уверена, что Наофуми-сама не совершал ничего плохого. Вы великий Герой Щита, который спас мою жизнь, отдавал мне лекарства, научил меня, как выживать и как сражаться. Я ваш меч, и я последую за вами, какие трудности бы нас не подстерегали.
Я... всегда хотел, чтобы кто-нибудь сказал мне такие слова.
Рафталия всё продолжала говорить, даже после того, как поклялась сражаться плечом к плечу со мной.
— Прошу, если вы не можете мне поверить, то сделайте меня хоть рабыней, хоть кем. Я буду идти за вами, чего бы мне это ни стоило.
— К... у... у-у...
Первые добрые слова, которые я услышал в этом мире, заставили меня разрыдаться.
Я пытался подавить их, убедить себя, что плакать нельзя, но слёзы лились сами собой.
— Уу-у... у-у-у-у-у-у-у-у-у...
Я разрыдался прямо в объятиях Рафталии.
— Ваша дуэль... Мотоясу, ты дисквалифицирован.
— Ааа?!
Это заявление принадлежало Рену, внезапно появившемуся из толпы вместе с Ицуки.
— Сверху всё отлично видно, твоя спутница атаковала Наофуми магией ветра.
— Но ведь... все остальные говорят, что не видели.
— Король заставил их молчать. Неужели ты не видишь этого сам?
— ...Это правда?
Мотоясу посмотрел на толпу, но все тут же отвели глаза.
— Но он натравливал на меня монстров.
— Он не может атаковать. Пойми это уже, наконец. Это твоя вина, что вызвал на бой человека, не способного атаковать.
Рен запоздало начал критиковать Мотоясу в лоб.
— Но... Он, он нацепил их на моё лицо и промежность!
— Ты потребовал битвы, в которой у него не было шансов на победу, поэтому он просто решил напоследок насолить тебе. В этом его можно понять и простить.
Выслушав Ицуки, Мотоясу с недовольным видом сдался.
— Эта ваша дуэль была твоей ошибкой, так что оставь его уже.
— Тц... я всё равно недоволен. Подозреваю, он просто промыл Рафталии-тян мозги.
— Чувак, посмотри на них. Как у тебя язык поворачивается такое говорить?
— Вот именно.
На этой неловкой ноте Герои разошлись, а толпа вернулась в замок.
— Ха! Какая скука.
— Да... конец вышел разочаровывающим.
Недовольные результатами поединка, две особы королевских кровей покинули двор. Теперь здесь остались только мы с Рафталией.
— Наверняка вам было тяжело. Я совершенно ничего не знала. Пожалуйста, впредь делите эту тяжесть со мной.