— Ладно. Кстати, зови, если вдруг совсем в тупик зайдёшь. Может, надо будет разгадать какой-нибудь секрет материалов Лингуя, прежде чем их обрабатывать...
— А… кстати, может быть. Учту. А вы, наверное, хотите испытать новую силу? Сходите, опробуйте в деле.
— Ага. Ну, мы ещё придём. И принесём нужную тебе руду.
— Буду ждать с нетерпением.
Мы не стали задерживаться и вернулись в деревню.
Кстати, Стардаст Блейд, несмотря на странное название, оказался почти точной копией Меча Метеора.
Другими словами, это очень удобный, не слишком дорогой навык с разумным временем восстановления.
Ещё где-то неделя прошла на удивление мирно и спокойно.
Каждый день я в рамках обучения стилю непобедимых адаптаций сражался с Атлой.
Когда выдавалось время — ходил с торкообразными на рудники и посылал выкопанную руду Дяде.
С выбором рабов не прогадал — торкообразные работали на редкость радостно.
Копали они прямо когтями, чем ещё сильнее напоминали кротов.
Мне очень запомнилась радость Дяди, когда он получил нашу руду.
Что касается Гаэлиона, то я периодически спрашивал Виндию и Рато о его успехах. Дракончик набирал Уровень вместе с рабами и рос довольно быстро.
К прокачке присоединилась Садина, поэтому всего за неделю Гаэлион добрался до 38 Уровня.
Ну и сам стал заметно больше.
Итак, наступило очередное утро, и началось оно со вздоха.
— Эх…
Опять! В последнее время Атла больно часто залезает в мою постель.
Она и раньше меня домогалась, но недавно стала ещё агрессивнее.
Притом научилась проникать в мою комнату незаметно.
Освоила беззвучную ходьбу? Пытается противостоять моему развитому чутью?
Конечно, я каждый раз делаю выговор Фоуру, но Атла всё равно находит способы провести его.
Поначалу она просто вводила его в заблуждение — тот думал, что она спит у себя.
А вчера Фоур заявил, что его “вдруг сон сразил”. Я так думаю, это Атла его снотворным напоила.
Снотворное могло у неё взяться благодаря Гаэлиону, поскольку тот освоил усыпляющее дыхание.
Ну, а в самый первый раз Атла попросту вырубила Фоура.
Что же случилось сегодня?
— Прошу прощения, Наофуми-сама! Я вчера уснула с остальными, поэтому меня дома не было, — раздался хлопок дверью и голос не вовремя вернувшейся Рафталии.
На её лице тут же появилось изумление.
— Э-э-э… между вами ведь ничего такого не произошло?
Вот и минус того, что Атла залезла в мою кровать.
Рафталия и её пуританский характер такого не приемлют.
— А что, должно было?
Она что, правда думает, что я из таких людей?
Пусть лучше Садину побаивается. Это она порой ночами приходит пьяная поразвлечься.
А я спать хочу, мне вставать рано!
— Эх… да, забыла. Это ведь вы, Наофуми-сама.
— Ты это к чему? Кстати, позови Фоура. Я больше за него волнуюсь.
Мы нашли его дома, замотанного в подстилку.
Он лежал на пузе, ворочался, но не мог сдвинуться.
— Почему вы не прогоняете её, Наофуми-сама?
— Попробовал однажды отругать и выставить на улицу. Спала под дверью. Пытался остановить рабской печатью — всё равно залезает, несмотря на наказание.
— Она что, одержимая?!
Она действительно спала возле дома, когда я её выгнал. А наказания рабской печати на неё работают плохо — она столько лет жила с болезнью, что боли практически не ощущает.
Атла слов на ветер не бросает.
А её брат каждый раз жутко сердится. И что мне делать?
— Точно. Это ведь вы, Наофуми-сама.
— Уже повторяешься. Я тоже повторюсь: ты это к чему?
— М-м… Что такое, Наофуми-сама? — ничуть не смущаясь, спросила проснувшаяся Атла.
Что-что… из-за тебя вот голову ломаем.
— ...Слабо догадаться?
— Неужели Вы настолько против того, чтобы мы спали вместе?
— Если честно, ты мне мешаешь. И тебе ведь наверняка больно.
— Боль в теле не сравнится с теплом в душе. Почему мне нельзя ночевать с вами?
— Потому что твой брат постоянно мне мозги компостирует из-за этого.
— Атла! Почему ты постоянно к нему ходишь?!
— Вот.
— Не обращай внимания, брат. Просто я сильно восхищаюсь Наофуми-самой.
Ну что ты будешь делать, не может Атла без скандалов…
Она не просто выздоровела, у неё и характер до неузнаваемости изменился… Вывод напрашивается сам собой.
— Рафталия, Фоур.
— Что такое?
— Что?!
— Возможно, это побочный эффект зелья Иггдрасиля.
— А?
Ничего другого мне в голову уже не лезет.
— Вспомните Бабульку. Она вообще называет меня Святым. Наверняка зелье Иггдрасиля заставляет выпившего проникаться чувствами к владельцу лекарства. Возможно, как раз этот эффект заставляет пересиливать рабскую печать.
Должен же у панацеи быть недостаток, да?