— Больно! Больно!
— Рафу…
— Это… невероятная скорость.
— Уа-а-а-а.
— Кх… Наофуми-сама…
— Не могу поверить, что не успела увернуться.
Фиро, Раф-тян, Ицуки, Лисия, Рафталия и Силдина стонали, лёжа у стен.
Атака была настолько быстрой и сильной, что очень хотелось спросить у Дуры, почему она не воспользовалась ей с самого начала.
— Вам ещё работать и работать над вашим Оружием, а пока что это закономерный итог ваших потуг. Надеюсь, теперь вы поняли, что я всего лишь играла с вами.
Действительно, нехватка усилений — самое уязвимое место свежеизбранного Кланового Героя. Но как Дура смеет изображать матёрого бойца после того как организовала подлую западню?
Я уложил потерявшую сознание Сэйн на пол, встал и направил Зеркало на Дуру. Конечно, мне нечем её ударить, но я не собираюсь просто валяться и смотреть. Всегда можно отражать вражеские атаки с помощью Стеклянного Щита или просто переключившись на оружие с контратакой.
Дура зловеще ухмыльнулась, словно прочитав мои мысли. А бабы Миядзи зашумели, почуяв, что она выигрывает.
— Ничего себе! Скорее! Убейте их всех!
— Это из-за них погиб господин Хидэмаса! Отомстите за него!
Дура всплеснула руками, показывая, как её достали голоса баб.
— Нет, мне лень. Я уже сказала, что ухожу.
— А? — растерялись бабы, услышав прямой отказ.
— И кстати говоря, бывшего Героя Музыкального Инструмента убил вот этот. Не путайте.
Тоже верно — Миядзи грохнул Доспех, а не мы. Может, Дура и дура, но иногда говорит правильные вещи.
— Тут такая ситуация, что если я разозлю их ещё сильнее, может произойти ещё какое-нибудь чудо, а мне лишних потерь не надо. Понятно?
— Н-но…
— И что важнее всего — похищение Охотничьего Оружия означает, что та женщина скоро вернётся, а потом заявится и подкрепление с поверхности. Если не сбежать прямо сейчас, нас задавят числом и убьют, — сказала Дура, презрительно глядя на баб Миядзи. — Я могу выиграть битву, но проиграть войну. Так что я ухожу.
Дура помахала мне рукой, послала воздушный поцелуй и развернулась.
— Ах да, ещё кое-что. Я слышала, ты начал зазнаваться, узнав хорошее усиливающее заклинание, но с усилениями можно бороться, и я говорю не только о том способе, который я выбрала сегодня. Например, существуют развеивающие заклинания и аналогичные по силе усиления.
Кх… давит на больное. Когда она упомянула развеивающую магию, я сразу вспомнил врагов, с которыми мы сражались, когда нас спасла Сэйн.
Конечно, никто не мешает применить Олл Либирейшн Ауру Х ещё раз, но что-то мне подсказывает, что так можно дойти и до бесконечно цикла усилений и развеиваний. А если враг тоже усилит себя магией… то нам придётся тратить лишнее время на снятие этих прибавок.
Да, это тоже из тех вещей, за которыми надо внимательно следить.
— Я так понимаю, ты уже сражался с нашими рядовыми. Наверняка тебе показалось, что победить их проще простого, но если будешь нас недооценивать, потом дорого заплатишь.
Видимо, это были рядовые. Ну, Мотоясу тоже говорил, что уже многих успел победить…
— Как же меня бесит, что в мирах много существ, которые чуют души — из-за этого многие из наших отказываются от вылазок, потому что боятся нападений и смерти. А теперь ещё и этот случай. Хотя, наших можно понять — они испугались после того, как отправленные в ваш мир рядовые начали исчезать.
Теперь понятно — люди Дуры так нагло вторгаются в миры, потому что считают себя защищёнными от смерти. Однако в нашем мире есть технологии, пресекающие их попытки воскрешения, поэтому они пока не могут нас захватить.
В принципе, я их понимаю. Будь у меня возможность бесконечно вставать после смерти, я бы тоже вжился в роль зомби и бесстрашно лез бы на рожон.
И кстати, болтливость Дуры меня до сих пор поражает.
— Эх, так много дел. Мне ещё надо прихватить остальное Священное Оружие, кроме Охотничьего… В общем, Сэйн, в следующий раз пощады не жди, — с вызовом бросила Дура, бросая ещё один надменный взгляд. — Итак, мне и правда пора уходить, — Дура показала пальцем на меня. — До встречи, Иватани!
С этими словами Дура ушла, прихватив с собой связанных Ссуку и Доспеха.
Я надеялся, что сможем её добить, а она сбежала…
Откуда она узнала мою фамилию? Хотя, ей могла сказать Ссука, да и мало ли кто. Но если она так много знает обо мне, то почему удивилась, увидев рядом со мной Сэйн? Наверное, это связано с тем, что Сэйн по своей природе неразговорчивая и незаметная. Но теперь, похоже, придётся её обо всём расспросить.
— Кх… — простонала Рафталия, и я помог ей подняться. — Жаль, что мы проиграли.